Валериан Куйбышев. «Буду отстаивать свою программу» - Андрей Иванович Колганов

Но для претворения в жизнь этих во всех отношениях прекрасных формулировок резолюция не предлагала ничего, кроме благопожеланий. Никаких изменений в организации жизни партии, позволяющих преодолеть тенденции к ее бюрократизации, не предлагалось. Единственный пункт, в котором содержался хотя бы намек на такие изменения, был сформулирован крайне расплывчато: «Считая неизбежным в условиях нэпа сохранение и впредь известных ограничений, вместе с тем необходимо на основании уже имеющегося опыта, особенно низовых организаций, проверить целесообразность некоторых из этих ограничений, напр., права утверждения секретарей вышестоящими инстанциями. Во всяком случае нельзя допускать превращения права утверждения секретарей в фактическое их назначение»[249]. Однако эта «проверка целесообразности» так и не состоялась, а фактическое назначение секретарей партийных органов сверху со временем приобрело еще более широкий размах. Все остальные пункты резолюции никаких конкретных действий не предполагали, ограничиваясь лишь призывами:

«следить за строгим проведением выборности должностных лиц с теми ограничениями, которые указаны выше; считать недопустимым навязывание этих лиц вопреки воле организации»[250];

«не прибегать к неправильным ссылкам “на партийную дисциплину”, когда дело идет о праве и обязанности членов партии на обсуждение интересующих их вопросов и вынесение решений»[251];

«систематически обновлять партийный аппарат снизу, выдвигая на ответственные посты таких работников, которые способны обеспечить на деле внутрипартийную демократию»[252].

Было в резолюции и пожелание, обращенное к контрольным комиссиям РКП(б): «Особенно важной задачей контрольных комиссий в настоящий момент является борьба с бюрократическими извращениями партийного аппарата и партийной практики и привлечение к ответственности должностных лиц партии, препятствующих проведению в жизнь принципов рабочей демократии в практике партийных организаций (стеснение свободы высказывания на собраниях, не предусмотренные Уставом ограничения выборности и т. д.)»[253].

Пойдя на словесные уступки оппозиции, большинство ЦК тут же сговорилось начать борьбу с оппозицией путем организации собственной фракции. В архивах сохранилась записка Г.Е. Зиновьева, написанная на том же заседании Политбюро, которое принимало резолюцию «О партстроительстве»:

«Они действуют по всем правилам фракционного искусства. Если мы немедленно не создадим своей настоящей архисплоченной фракции – все пропадет.

Я предлагаю этот вывод сделать в первую очередь. Я предлагаю завтра (в воскресенье) собраться специально по этому вопросу, – может быть, у Сталина за городом или у меня.

Промедление смерти подобно.

Г. Зиновьев».

На тексте записки были сделаны следующие пометки: «Принято. Ст», «Zer gut. Согласен. М. Томский», «А.И. Рыков», «Только не раньше 7 ч. вечера Л. К.», «Согласен, но предпочел бы пойти на “зрелище”. А.И. Рыков»[254].

Куйбышев пока в этот узкий круг включен не был. Но это только пока. За 1922–1923 годы он за время работы в Секретариате ЦК и руководителем ЦКК – РКИ сблизился с партийной верхушкой, в том числе и с И.В. Сталиным, и в деловом, и в политическом отношении. Он явно сделал выбор в пользу однозначной поддержки партийного большинства и всякие критические выступления против его линии воспринимал как подрыв единства партии и дезорганизацию ее работы, насколько бы обоснованными ни были критические выпады. Любой партийный деятель, не согласный с большинством, да и любой партийный деятель, с которым большинство не находило общего языка, расценивался им как политический противник.

При всем при этом Куйбышев вовсе не превратился лишь в инструмент политической интриги в руках партийного руководства. И его прежняя деятельность, и начало работы на посту наркома Рабоче-крестьянской инспекции свидетельствовали, что он готов, не покладая рук, работать над решением тех действительно необходимых задач, которые вытекали из борьбы за осуществление социалистического строительства. В этом отношении он отнюдь не отступал от тех идеалов, которые пронес через подполье и Гражданскую войну.

Кроме того, и позиция Куйбышева в дискуссии с Троцким и его сторонниками не может быть однозначно расценена как всего лишь поддержка политиканского стремления «тройки» дискредитировать Троцкого и его единомышленников, видевшей в нем потенциальное препятствие в борьбе за власть. Значительная часть старых партийных кадров не принимала платформу Троцкого и «46-ти», видя в ней опасность дезорганизации партии, подрыва ее сплоченности и расшатывания партийной дисциплины. Многим представлялось, что в этой платформе проскальзывают антинэповские нотки. У всех в памяти была и совсем недавно прошедшая «дискуссия о профсоюзах», где Троцкий выступил с лозунгом «перетряхивания профсоюзов» (и реально провел такое перетряхивание в профсоюзе железнодорожников). Тогда он образовал в дискуссии фланг, противоположный тому, который занимала «группа демократического централизма» и «рабочая оппозиция». Теперь же он выступает в блоке с некоторыми представителями этих групп. Трудно было поверить, что Троцкий в одночасье превратился в искреннего поборника внутрипартийной демократии, и в этом превращении подозревали посторонние мотивы.

Куйбышев, скорее всего, отражал настроения именно той части партийных работников, которые не доверяли Троцкому, не принимали его платформу и считали единство партии более ценным, нежели свобода дискуссии.

Глава 8

ЦКК – РКИ: борьба за улучшение госаппарата

Предложение Зиновьева о формировании противниками «левой оппозиции» собственной фракции, встретившее полную поддержку со стороны тех, к кому оно было обращено, позволило большинству консолидировать свои усилия в борьбе против Троцкого. Хотя превращение «тройки» Каменева, Зиновьева, Сталина в фракционную «семерку» совершилось не сразу, большинство Политбюро в ходе партийной дискуссии действовало дружно. При подготовке XIII партконференции сторонники большинства, несмотря на довольно широко распространившуюся в партии поддержку оппозиции, сумели свести ее представительство на XIII партконференции почти к нулю. Так, если на районных партконференциях в Москве за платформу оппозиции голосовало 36 % делегатов, то на губернской партконференции – только 18 %[255], а в делегаты на всероссийскую партконференцию от оппозиции не прошло никого. Лидеры оппозиции там были представлены, но только с совещательным голосом, как члены ЦК. Еще хуже положение для оппозиции складывалось в большинстве провинциальных организаций РКП(б).

Таким образом, в дискуссии 1923 года Троцкий и его сторонники потерпело ощутимое поражение. Результаты дискуссии подвела XIII партконференция, работавшая 16–18 января 1924 года и принявшая резолюцию «Об итогах дискуссии и о мелкобуржуазном уклоне в партии», в которой действия оппозиции квалифицировались как фракционное выступление. «Мы имеем перед собою не только попытку ревизии большевизма, не только прямой отход от ленинизма, но и явно выраженный мелкобуржуазный уклон», – говорилось в резолюции [256].

В.В. Куйбышев на XIII всероссийской конференции РКП(б) не выступал, однако позицию ЦКК представил член Президиума ЦКК Емельян Ярославский, который от имени