Человеческий фактор - Ишмаэль Джонс
Я знал, что у штаб-квартиры должны быть списки объектов, связанных с биологическим оружием. Мы знали лаборатории, в которых работали эти люди; мы знали имена главных действующих лиц; мы знали их электронные адреса и номера телефонов. Многие ученые и сотрудники лабораторий теперь, когда советские военные расходы были сокращены, искали работу. У некоторых из них даже были персональные веб-сайты.
Мои контакты в штаб-квартире предложили мне провести рекламную кампанию в газетах для поиска объектов, связанных с биологическим оружием. В Управлении обожали газетные объявления. Можно было потратить месяцы на то, чтобы подобрать правильную формулировку и организовать процедуру размещения объявления, найти человека с нужной кредитной картой и оперативным псевдонимом, который свяжется с газетой и разместит объявление. Затем вы могли сидеть и отвечать на все поступающие ответы, назначая собеседования. Это было легкое занятие, лишенное риска, и оно могло продолжаться бесконечно. На конференции, которую я посетил несколькими годами ранее, один человек читал лекцию о распространении оружия массового поражения. Он обладал определенной харизмой, и я запомнил его речь, потому что на самом деле он говорил не об оружии, а о своей карьере, о том, каким крутым специалистом он был в молодости, как упорно добивался продвижения по службе в Управлении.
В 1999 году этот горячий парень был назначен на высокий пост в секретной службе ЦРУ. За исключением пары коротких назначений в начале 1970-х годов, всю свою карьеру он провел в штаб-квартире. Он не выходил за пределы здания в Лэнгли более двух десятилетий.
*****
С моими новыми и несколькими старыми сотрудниками я вошел в рабочую рутину: встречался с агентами, собирал и обрабатывал добытые ими сведения, знакомился с новыми объектами и продвигал оперативные дела. Мои ежегодные аттестации были хорошими. Меня повышали в должности. Все руководители, с которыми я общался, были хорошими людьми.
Иногда я мог планировать встречи с агентами в США, что означало больше поездок, но меньше беспокойства со стороны контрразведки. Естественно, шпионским службам сложнее проводить операции в чужих странах, но в своих собственных они, как правило, показывают себя с лучшей стороны. Например, шпионская служба Люксембурга может быть незначительной на мировой арене, но в Люксембурге это лучшая шпионская служба.
Моя шпионская работа подразумевала много времени, проводимого вдали от дома, и много времени, проводимого в гостиничных номерах на встречах с агентами. Малыш оказывал огромную помощь при встречах с людьми по всему миру, потому что он мог пользоваться дипломатическим паспортом. Его не обыскивали, и он мог перевозить мои документы прикрытия и маскировку.
Однажды вечером в Бангкоке я встретился с Малышом, и, имея до вылета немного свободного времени, мы запрыгнули в пару мототакси и отправились в один из районов красных фонарей. Тот, который мы выбрали, использовался как замена Сайгону в фильме «Охотник на оленей»[66], и, усевшись на пару табуреток на балконе бара, мы глядели вниз на проходящий мимо парад человечества.
В человеке, идущем внизу, что-то показалось мне знакомым. Когда он подошел ближе, я понял, что это, — сюрприз, сюрприз! — «Крестный отец». Его сопровождали мужчина славянской внешности и пара официанток из бара. Я наблюдал за ним, но так ни разу и не увидел, чтобы его глаза повернулись в мою сторону. Беседуя со славянином, он вдруг приостановился, а затем повернулся и посмотрел прямо на меня. Подмигнув, он пошел дальше по улице. Невероятно!
Мы с Малышом затеяли игру, пытаясь определить, кто из проходящих мимо официанток бара на самом деле является ледибоем. Мне было трудно определить ледибоев, но у Малыша это получалось довольно хорошо. Он думал, что может отличить их по рукам, но для меня это было скорее инстинктом. Они, как правило, были выше и стройнее настоящих женщин, у них были более острые лица, тонкие бедра и они носили больше косметики. Они ходили, как по подиуму, в то время как настоящие тайские женщины просто шли мимо. Мы с Малышом отлично провели время, выпили много пива и съели жареных насекомых, которых предлагали в ларьке неподалеку.
*****
В следующий раз я увидел Малыша в Осло.
— Бетти ушла, — сообщил он. — Утром, когда я ушел за билетами на самолет, она была за своим столом. Когда я вернулся через полчаса, ее уже не было. Фотографии ее детей исчезли, а стол был чисто выметен, как будто там никого и не было. Позже днем ко мне зашли люди из службы безопасности и задали несколько вопросов.
Исчезновение Бетти не должно было стать неожиданностью. Я заметил ухудшение ее физического состояния и подумал, не те ли факторы, которые привели к распаду Стефана, подточили и эту женщину.
— Не знаю, почему она должна была исчезнуть, — добавил Малыш. — Ее босс сказал мне держать все в тайне на случай, если ее оправдают, и она вернется.
Но мы с Малышом согласились, что шансы на ее возвращение невелики.
Босс Бетти сказал Малышу, что отсутствие Бетти никак не связано с контрразведкой. В штаб-квартире ходили слухи, что есть еще один «крот», которого пока не раскрыли, но это точно была не она. В Лэнгли ее не подозревали в работе на КГБ, поэтому наши операции по-прежнему считались безопасными. Ходили слухи, что пропали деньги, что у нее был несанкционированный русский ухажер, даже что у нее была несанкционированная русская девушка. Ни одна из этих гипотез не была похожа на правду.
Я был разочарован этой новостью, потому что Бетти была самоотверженным работником. Как и в случае со Стефаном, расследование ее предполагаемых проступков затянулось надолго, поэтому она удвоила свои усилия и позволила себе рассыпаться.
Мне показалось, что оба они были уволены из-за личных неприятностей, хотя я уверен, что какими бы ни были эти неприятности, они не идут ни в какое сравнение с махинациями руководства ЦРУ после 11-го сентября.
Когда я вернулся в штаб-квартиру из Осло, то, как и в случае со Стефаном, стал требовать объяснений исчезновения Бетти. Руководители пытались успокоить меня, намекая на то, что для Бетти будет лучше, если я буду молчать. Оглядываясь назад, можно сказать, что это была всего лишь уловка: у Бетти не было
