Человеческий фактор - Ишмаэль Джонс

— Не поминай имя Господа всуе, — ответил кто-то, после чего меня вытащили на улицу и облили ледяной водой. Меня неудержимо колотило.

— Здесь нет ни одного бюрократа из Лэнгли, проходящего этот курс. Пора заканчивать все это дерьбо! Снимайте наручники!

Инструктор зажал мне нос и начал лить воду на лицо, поэтому, чтобы дышать, я был вынужден глотать воду.

Когда он сделал паузу, я сказал:

— Ладно, придурок, ты, твои дружки-реднеки и все эти придурки из штаб-квартиры поплатятся за это.

Но они только рассмеялись и налили еще воды, после чего оставили меня снаружи в грязи и не обращали на меня внимания, пока занимались моими коллегами.

Это был самый холодный день в моей жизни, и сегодня я задаюсь вопросом, было ли мне просто очень некомфортно или температура моего тела действительно падала. Человеческое тело, похоже, предназначено для того, чтобы справляться с внешними низкими температурами, поддерживая тепло у себя внутри. Самым сложным было не мокрое и холодное место, а питье воды. Принудительное употребление пары кварт ледяной воды вводило холод прямо внутрь тела. Я чувствовал, как из меня вытекают жизненные силы, а тепло одетые инструкторы мне не сочувствовали.

Однако по мере того как температура моего тела снижалась, снижалось и мое самообладание. Инструкторы не желали мне зла; я понимал, что они стараются выполнять свою работу как можно лучше. Проблемы с подобным обучением были микрокосмом более серьезных проблем самого Управления. К созданию этих учебных курсов привело слишком большое количество денег, а также нежелание организации противостоять нашим врагам за рубежом. В самый разгар войны с терроризмом Управление выдернуло оперативников из зарубежных командировок, чтобы они прошли эти курсы.

Когда с моей головы сняли мешок, стоял солнечный день, и курсы наконец-то закончились. Инструкторы хотели как лучше. Не было никаких обид, и мы пожали друг другу руки.

*****

Я становился старше, и бюрократия изматывала меня. Небольшим утешением было то, что я был единственным, кто не раскрыл свое настоящее имя. Большинство сотрудников Управления, не относящихся к Государственному департаменту, прошли этот курс, и все их материалы, касающиеся настоящего имени, были тщательно изучены инструкторами, которые, по сути, не имели санкционированного доступа к такой информации. Маловероятно, что кто-то из них использовал ее не по назначению или продал, но мне все равно было приятно, что они не узнали, кто я такой.

Военные проводят аналогичные курсы, но они организованы, пройти их обязаны все, и за ними ведется тщательный контроль. Солдаты, проходящие такие курсы, также проходят медосмотр и признаются годными к прохождению курса. В отличие от них, на нашем курсе было несколько людей в возрасте за пятьдесят, которые давно не проходили медосмотр, а двое из них вообще были захвачены террористами во время выполнения своей работы. Во время очередного курса у одного человека случился приступ или судороги, и он едва не умер, поэтому штаб-квартира быстро отменила дальнейшие занятия[82].

На следующий день после курсов я прошел обычную проверку на полиграфе. Главной целью экзаменатора было найти еще одного «крота» вроде Олдрича Эймса. Такому «кроту» нужен был бы доступ к компьютерам штаб-квартиры, поэтому я указал эксперту, что у меня никогда не было такого доступа, более того, я активно избегал его. Он подключил меня к «ящику» и задал свои вопросы. Когда он объявил, что все закончено, я посмотрел на часы: 40 минут.

— Все прошло настолько быстро, насколько могло быть, — сказал я, — но я знаю много людей, которые говорят, что проходят полиграф за 25 минут.

— О, эти парни врут, — сказал он, — Сорок — это как раз столько, за сколько мы можем провести тест.

*****

Освободившись от штаб-квартиры и ее учебных курсов и радуясь тому, что снова свободен, я получил разрешение вылететь в Ливию. Страна была несколько открыта для западных людей. Ливийский диктатор, безумец Муаммар Каддафи, был напуган реакцией США на теракты 11-го сентября, и быстро дал понять американскому правительству, что не имеет к ним никакого отношения. Ходили слухи, что, увидев, как самолеты врезаются во Всемирный торговый центр, Каддафи схватил ближайший телефон, позвонил в правительство США и, по сути, заявил: «Это был не я!». До его испуганного звонка Ливия входила в перечень стран, по которым в войне с терроризмом следовало нанести удар после Афганистана.

Мне понравилось путешествовать в Ливию. Это все еще была несколько опасная среда в том смысле, что ливийские службы безопасности были бдительны и агрессивны, поэтому если бы меня арестовали, я бы попал в серьезную переделку. Но физическая опасность была невелика, а уровень уличной преступности вообще не вызывал опасений. По-средиземноморски жаркая погода была сухой летом и прохладной зимой. Прибыв в аэропорт, я поймал у здания аэровокзала развалюху-такси, и с ужасом поехал в город. Вдоль дорог висели рекламные щиты и плакаты с изображением безумного лидера и его смехотворных «мудрых слов».

Единственным отелем в Триполи, который считался пригодным для проживания изнеженных западных бизнесменов, была «Коринтия». Это был впечатляющий отельный комплекс с прекрасным видом на Средиземное море, великолепным бассейном и отличным ближневосточным шведским столом.

Я встретился с рядом ливийских знакомых, которые стали убеждать меня в своем понимании реальности, указывая на то, что их лидер неуравновешен. «Он сумасшедший, знаете ли, — признавались они мне. — Все ливийцы это понимают».

Первый вечер моего приезда пришелся на годовщину прихода к власти этого безумца. Я вышел из «Коринтии» и направился на восток через старый, обнесенный стеной город Триполи, бóльшая часть которого выглядит так же, как и сотни лет назад. Пройдя мимо бывшего британского посольства — здания в старом городе с табличкой, напоминающей о его предназначении — я вышел из восточных ворот старого города рядом с римской аркой. Миновав старый форт, я вышел на площадь, где присоединился к толпам ливийцев, размахивающих зелеными флагами и празднующих или, по крайней мере, делающих вид, что празднуют приход Каддафи к власти.

Этот безумец изменил некогда прекрасную гавань, засыпав бóльшую ее часть землей, а затем замостив ее.

Во время войны с берберийскими пиратами в начале 1800-х годов ливийцы захватили американский военный корабль «Филадельфия», однотипный с кораблем «Конститьюшн», который сегодня пришвартован в Бостонской гавани. Пираты поставили захваченную «Филадельфию» на якорь в пределах досягаемости орудий старого форта. Команда моряков ВМС США во главе со Стивеном Дикейтером подожгла «Филадельфию», чтобы предотвратить ее использование противником, и корабль затонул. Используя старые карты из книги, которую я взял с собой, я попытался угадать, где сегодня лежит затонувший корабль.

Я прошел мимо старого отеля «Аль-Вадан», некогда