Серийный убийца: портрет в интерьере - Александр Михайлович Люксембург
(Из «Трактата о маньяках»)
Именно разгул фантазий дает, по мнению Муханкина, импульс последующим, ничем не сдерживаемым, жестокостям и убийствам. На это следует обратить внимание, ибо сам персонаж этой книги по сути одобрил примененный нами метод анализа:
Наследственные данные могут быть хорошими у некоторых насильников, и вроде бы все в жизни прекрасно выглядит, и достаток имеют во всем, но вдруг появляются желания, фантазии к острым ощущениям, и от своей зажранности и «ничего не боюсь», «все дозволено» становятся медленно, но уверенно на тропу насилия, а потом насилия с убийством, а если прошёл номер безнаказанно, то все будет совершенствоваться с каждым разом, фантазии — разыгрываться, и вот тебе хороший человек и обеспеченный — маньяк.
(Из «Трактата о маньяках»)
Наконец, наш повествователь и «аналитик» обращается к принципиально важному вопросу, как обнаружить, выявить сексуального убийцу.
Как распознать насильника, извращенца среди людей, на работе, в кругу семьи? А никак. Люди как люди. Зачем, допустим, парню или мужику без дела ходить в парки, у женских туалетов, лесонасаждений, в подвале, у стройки, на нелюдной дорожке где-то от пункта А до пункта Б? Зачем без дела появляться парню или мужику около детских учреждений или где женщины? Зачем человек находится без дела в другой части города ночью во дворах или подъездах? Где хочу, там и хожу или стою без дела — так не бывает. Если такого человека где-то заметили, то по его глазам или волнению можно определить, куда он смотрит, чего желает. Важны его движения, оглядки, перемещения, приседания, как в засаде. Интуиция должна подсказать вам, чего стоит этот человек, по одному только поведению. Нужно просто быть внимательным. Если он вас заметит, то сразу исчезнет с того места и покажется в другой части города и постарается свой план реализовать. Но на это место он все равно придёт обязательно. Как правило, у подобных людей десяток таких мест засад или засад-«начал», откуда он выходит за жертвой или выходит вперед жертвы. Иные, как правило, переодеваются в другую свою одежду, которая не ценна им, используя её как маскировку, а в повседневности в ней на людях не ходят. Как правило, у таких людей от самого дома учащается биение сердца и температура тела достигает 37° или на градус больше. Зрение, слух, интуиция такого человека заостряются. Если врасплох такого человека в засаде застать, он выдаст свое нездоровое намерение своим несвязным поведением, речью трусливой, дрожью внутренней, по глазам, мимике и т. д.
(Из «Трактата о маньяках»)
Как мы понимаем, сам серийный убийца полагает, что выявить ему подобных из общей массы практически невозможно. Он с ходу даже отметает такую возможность. Но если мы внимательно приглядимся к его рассуждениям, то заметим, что это не совсем так. Рисунок поведения «охотника», вышедшего на поиск жертвы, может выдавать его. В отличие от своих американских «собратьев» вроде Эда Кемпера, выезжающих на дело обычно на собственных автомобилях, отечественный «охотник», как правило, ходит пешком. Патруль, имеющий достаточный опыт работы и соответствующую психологическую подготовку, скорее всего, обратит на него внимание. Тут есть над чем подумать.
Хотя серийный убийца — это, конечно же, аномальная личность, грань, отделяющая его от всех нас, обычных граждан, не столь очевидна и нередко размыта. Ведь он, как правило, ведает, что творит, то есть и с точки зрения закона, и с точки зрения житейской вполне вменяем. То, что он совершает, необходимо для реализации доставляющих ему наслаждение желаний, и он не хочет считаться с тем фактом, что, потворствуя им, приносит в жертву жизни других людей. Впрочем, в метафорическом смысле, двигаясь по трупам, значительная часть наших вполне обычных современников и сограждан также успешно реализует свои жизненные планы.
Учтем, что те, кому приходится судить о вменяемости или невменяемости преступника, иной раз сами демонстрируют вполне очевидные отклонения от нашего условного идеала психической нормы. Когда Муханкин перед своим вторым процессом был отправлен в Краснодар на психиатрическую экспертизу, с ним произошёл довольно-таки странный случай. Его привели как-то на беседу с психиатром, и Владимир с удивлением обнаружил, что тот стоит на четвереньках посреди своего кабинета в собачьей позе, потявкивая и совершая необычные телодвижения. Вдруг человек-пес с заливистым лаем бросился на преступника, весьма убедительно имитируя намерение повалить и искусать его. Запаниковавший Муханкин в ужасе забился в угол, отбиваясь и истошно крича… Тогда психиатр поднялся на ноги и, улыбаясь, сказал: «Да, братец, реакция у тебя адекватная. Выходит, ты вполне вменяем».
Все это и многое другое наглядно свидетельствует о том, насколько актуальна и неоднозначна проблема серийных убийц, какие сложные, нерешенные до сих пор вопросы она ставит перед обществом. Ярко и точно формулирует некоторые из них в статье «Наследники Чикатило» обозреватель «Литературной газеты» И. Гамаюнов:
…Уже после нашумевшего судебного процесса над маньяком Чикатило, побившим все рекорды по количеству жертв, казалось: уж теперь-то в России откроют статистику подобных убийств. Ничего подобного! Видимо, российские компетентные органы не очень-то стремятся к тому, чтобы выявить тенденцию: сколько именно человек гибнет в России от рук маньяков. В США, например, не скрывают: от 4 до 5 тысяч ежегодно становятся жертвами маниакальных страстей. Только та кое цифровое обозначение проблемы может сосредоточить внимание и силы общества на её решении. Ведь до сих пор в России не разработаны методики раннего выявления маньяков и способы их лечения. До сих пор среди специалистов идут споры об их вменяемости, а значит — ответственности за свои деяния. Утверждают же врачи, что на докриминальной стадии это сложное психическое заболевание можно и нужно лечить. Причем принудительно. Потому что сам заболевший, в каком бы возрасте ни был, не в силах справиться с нарастающим смерчем страсти… [и] становится опасным для тысяч ни в чем не повинных людей…
(Литературная газета.
