Записки министра госбезопастности. ДНР, как все начиналось - Андрей Юрьевич Пинчук

Глава 3

О добровольцах и ополченцах

И пусть говорят – да, пусть говорят!

Но нет, никто не гибнет зря,

Так – лучше, чем от водки и от простуд.

Другие придут, сменив уют

На риск и непомерный труд,

Пройдут тобой не пройденный маршрут.

В. Высоцкий, «Вершина»

Эволюция протеста

Вооруженные силы Донбасса стали уникальным явлением на постсоветском пространстве. Это была единственная армия, которая полностью, на сто процентов состояла тогда из добровольно поступивших на службу, многие из которых на первых порах не получали вообще никакого денежного содержания и обеспечивали значительную часть своих потребностей либо за личный счет, либо на деньги благотворителей. Мечта любого правительства. При этом понятия «доброволец» и «ополченец» различались. Ополченцами считались местные, добровольцами – приехавшие из России и других стран. Состав был неоднородным и в разные периоды развития событий на Донбассе существенно менялся в зависимости от этапов развития процесса.

Первый этап – «политический», с конца зимы 2014-го и примерно до конца мая – первой половины июня 2014 года. Участники протеста «Русской весны» в это время были в большей мере гражданскими активистами.

К событиям потянулись люди, чаще рассчитывающие на крымский сценарий, склонные преимущественно к публичным общественным акциям в разных формах, либо привлеченные местными партиями, организациями, центрами влияния.

Их влекло движение политической заварухи и возможности отстоять свои принципы, а иногда и заработать на этом. Они готовы были к противостоянию на баррикадах, но еще не в окопах.

Было много идеалистов, людей беспокойных, надеявшихся в общей суматохе самореализоваться или попробовать воплотить свой проект, а нередко – и просто фантазеров разных мастей.

ДНР, заправка танков. Июль 2014 года

Спустя годы некоторые стали называть себя «активистами Русской весны», «ополченцами первой волны» или же в альтернативной коннотации – «говномутчиками», придумывая причины, почему не участвовали далее. Определенная их часть оказалась неспособна ни к нормальному созидательному процессу, ни к системному разрушительному, плодя лишь крикливый пафос, хаос, прожекты и лозунги либо монетизируя свой имидж случайного участия.

Второй этап, «политико-военный», шел с середины мая и до конца июня 2014 года. Если быть точным, то завершаться он начал после боев за Донецкий аэропорт. Это время силовых демонстраций и столкновений с постепенным перерастанием в полноценный вооруженный конфликт.

Многие участники первого этапа не сразу поняли, что обстановка резко изменилась, и какое-то время еще считали тот бой и другие стычки единичными эксцессами. Бежать от войны они начали тогда, когда вооруженные схватки переросли в регулярные боевые действия. Хотя некоторые побежали сразу. Именно по этой причине у таких в биографиях значится лишь первый, начальный период событий.

Кроме последовательных и упорных идеалистов, проходящих закалку нагнетанием событий, среди них нашлись и те, кто не сбежал, но встроился в обозы и тылы боевых отрядов в качестве политотделов, информационных, агитационных и прочих подобных структур, имитирующих сопричастность с настоящими участниками боевых действий.

Именно эта шумная среда оказалась наиболее склонна к псевдомилитаризации, ношению флагов, беретов, камуфляжей, шевронов, всевозможных юбилейных и общественных «наград», созданию виртуальных образов. Из такой тусовки «стремящихся» выйдут многие патриотические блогеры, писатели и музыканты, военкоры, эксперты и аналитики.

На этом этапе одновременно с постепенным оттоком общественного актива в регион все больше приезжает людей, ориентированных на силовое противостояние. Такая же категория все более активна и из местных.

На первом этапе противостояния проблему отсутствия военной техники ополченцы решали подручными средствами

Однако вместе с идеалистами и патриотами активизируется и криминал, который, сориентировавшись, пополняет ряды вооруженных структур по обе стороны противостояния. Полагаем что у противника этот контингент был все же значительно больше, ввиду того что проявляться и структурироваться он начал раньше, а сама идеология Майдана, в отличие от его противников, предполагала карт-бланш на антироссийский беспредел и грабеж сытого бизнеса из числа сторонников власти Януковича.

В это время уже было применено оружие, уже стало понятно, что военных столкновений и потерь не избежать. Но пока еще жила надежда, что ситуация скоротечна и быстро закончится либо политическими уступками со стороны новой украинской власти, либо военным вмешательством России. Многие ехали тогда в центр противостояния с теми же мотивами, что до этого в Крым.

Пока все еще присутствовало множество патриотов-общественников, людей из политического протеста и склонных к околовоенной романтике.

Третий этап, «военно-добровольческий», шел с конца июня до второй половины августа – начала сентября 2014 года. Из этапов начального периода протестов «Русской весны» он был самым тяжелым. Это период отступлений, потери территорий, отсутствия понимания каких-либо перспектив.

Те, кто приходил тогда, нередко были наполнены самой яркой мотивацией самопожертвования. Добровольцы этого этапа ехали в прямом смысле на смерть, в меньшинстве защищать теперь уже расстреливаемое мирное население Донбасса, невзирая на отсутствие поддержки государства и понимание угроз для своей дальнейшей судьбы.

Потери тогда приняли массовый характер. Так как большая часть добровольцев в то время зачастую не сообщала своих настоящих данных, а в большинстве подразделений кадровые учеты просто не велись, то часто можно было встретить ситуации, когда погибших хоронили просто под номерами: «Солдат 1», «Солдат 2» и так далее.

Четвертый период – «комбинированный, военно-ополченческий». Шел он с середины августа 2014 года до весны 2015 года. Тогда были одержаны победы в ключевых сражениях (Углегорск, Дебальцево, донецкий и луганский аэропорты, прорывы блокад), стало понятно, что ДНР превращается в долгосрочный проект.

Ополчение начало трансформироваться в регулярные военные корпуса (названные народной милицией по первоначальному, ополченческому историческому значению слова), выстраивалась единая система управления. Краткосрочное участие добровольцев перерастало в относительно постоянную военную службу. Одновременно начался процесс формирования институтов госуправления республик, носивший до этого имитационный характер.

Пятый, «армия ополчения». Длился год, с весны 2015 года по весну 2016 года. Была создана армейская структура гибрида регулярной армии ДНР и добровольческих военных структур. Служба стала постоянной, основанной на военных правилах и нормах, а местное гражданское управление приобрело устойчивый характер.

Шестой – «локализация» (весна 2016 года и далее). Российские добровольцы постепенно покидают боевые подразделения ЛДНР, они превращаются в преимущественно местную армейскую структуру. Местная гражданская система становится гибридом южноукраинского менталитета и издержек российской провинциальной