"Всего я и теперь не понимаю" - Александр Гладков

После спектакля едем с Арбузовым к Тамаре Чистяковой на Малую Дмитровку на день рождения. Там актеры Центрального ТРАМа. Валя Половикова лихо поет под гитару. Поздно является Миша Светлов. Ворота уже были заперты, но он перелез через них. Все это кончается уже под утро. Арбузов ушел кого-то провожать раньше. Миша спит на диване. Я его бужу. Уходим вместе. На Страстной он мне говорит, что ему приснилось, что ему делали операцию. Я сажусь на трамвай «А», он спускается по улице Горького. Вернувшись домой, нахожу в почтовом ящике номер «Правды» с глумливой, резчайшей статьей о пьесе Светлова «Глубокая провинция» — «Мещанская безвкусица». Статья без подписи26. В квартире еще спят, но я решаю позвонить Мише. Звоню. «Что же ты не спишь, босяк?..» Он еще не читал и не знает. И у меня не хватает духу ему сказать. Обмениваемся шутками и вешаем трубки.

16 апреля

Днем в театре на репетиции «Ревизора». Ведет сам В.Э. В перерывах и по ходу репетиции разговариваю с ним.

Он возится много с Головановой, Мологиным и Субботиной (заменяющей Райх). Уточняет с Головановой реальные мотивировки игры. «А то вы механически повторяете, а все живое уже выветрилось».

«Руки всегда живут в смехе...»

«Если композиция строится по принципам естественности, то ракурсы всегда будут красивы...»

«— Держитесь за шкаф» (Головановой).

— Здесь крепко, В.Э.

— Вам крепко, а публика думает, что вы можете упасть. Мне не надо, чтобы публика беспокоилась за вас. Это отвлекает ее внимание от главного...»

Всё о так называемом «физическом действии».

В.Э. запрещает Мологину передразнивать Анну Андреевну.

— Это бессмыслица, Мологин!

— Но он же дурак, В.Э.

— Но здесь получится, что актер — дурак. — (И, испугавшись, что сказал грубость, смягчает): — Вот, я довольно умный человек, а иногда бываю дураком. Это может быть с каждым...

Он показывает серию движений с веером. «Веер всегда должен иметь трепет...»

В.Э. устанавливает новое: Мологин, входя в шкаф, натыкается там на офицера. Переделывает финал сцены.

По ходу работы В.Э. говорит Субботиной: «У нее тут такая рожа...»

Субботина глупа и обижается на слово «рожа».

В.Э. снова поправляется, не без лукавства: «Рожа — это чудесный термин из русского балагана...»

Вечером дома работаю.

17 апреля

Весь день дома. Сижу над «Новогодней ночью»27.

Около 9 часов вечера звонок В.Э. Странный разговор. Сперва о дискуссии. О собрании в театре. Вдруг спрашивает меня с наивной прямолинейностью — за кого я?.. Я даже опешил. Он говорит о каких-то сплетнях насчет меня, будто бы ему передали, что я где-то плохо говорил о нем...

— И я не поверил и огорчился. Очень огорчился, хотя и не поверил. А кто знает? Сколько уже ошибался в людях. Решил сам позвонить...

Я что-то говорю о том, как это нелепо.

— Ну конечно. Я знаю. Сплетня. Нас хотят поссорить. Это бывало много раз. Я рад. Я очень рад. Я ведь и не поверил. Очень рад!..

Что все это значит? Во всяком случае, если он сам звонит мне и рассказывает об этих сплетнях, это еще не страшно, хотя он очень мнителен и подозрителен.

Вечером с Арбузовым в «Национале». Потом он ночует у меня. В театре — «Горе уму»28.

И ю н ь

30 июня29

В газетах сообщение о деле гражданина В.Манухина, журналиста. Это тот самый, приятель Н.Д.Поташинского30. Он «толкал» на аборты женщин, с которыми жил. Одна из них покончила жизнь самоубийством. Приговор: «Суд признал Манухина человеком разложившимся, и это разложение переросло в преступные действия против трудовых женщин нашей страны». Он приговорен к 4 годам лишения свободы.

Странная история. Этот Манухин, вылощенный франт, салонный ухажер, считавшийся примером воспитанности и светскости.

И ю л ь

1 июля

У меня на стене над столом висит большой портрет Пушкина (Кипренского), фотопортреты Маяковского и Пастернака, фотография, где я снят с В.Э.Мейерхольдом и Б.Л.Пастернаком и фото-группа: Арбузов, Плучек, Шток и я. На столе в стеклянной рамке стоит репродукция ульяновского рисунка: Мейерхольд — Пьеро, с его драгоценной приветливой надписью, сделанной мне еще в прошлом году, в день моего отъезда из Ленинграда. Да, забыл — еще висит фото: Мейерхольд на репетиции — то, где он поднял руку...

Сегодня целый день дома. Работаю.

2 июля

«Литературная газета» от 31 декабря 1936 года

Объявлен новый заем второй пятилетки: четвертый выпуск. Конверсия ранее выпущенных займов.

Пленум Лиги наций. Речь Литвинова.

Вчера у Краскова поезд сбил проходившую через пути 15-летнюю Аллу Межлаук, дочь В.И.Межлаука, и убил ее31.

Дни идут, похожи один на другой. Работаю.

8 июля

Вчера, после долгой и тяжелой болезни, умер Г.В.Чичерин32.

Он умер без сознания. Его тело выставлено в конференц-зале в здании НКИД на Кузнецком <...>

9 июля

Решил съездить в Загорянку, но перед этим мне нужно было зайти в театр. Пошел туда пешком, чтобы там сесть на метро и ехать на вокзал. На Кузнецком мосту встретил скромную погребальную процессию. Несколько машин. Автобус. Это хоронят Чичерина, и не на Красной площади, а на каком-то кладбище, словно главбуха треста средней руки.

26 июля

Рано утром еду в Москву. Заезжаю на Б. Знаменский за чемоданом, потом уже к себе домой на улицу Кирова. Звонок Плучека. Парикмахерская. Встреча с Арбузовым. Кафе «Метрополь». ГосТИМ. Получаю билет и суточные. Снова домой. Укладываюсь и с чемоданом еду к Арбузову. Туда приходит Валя Плучек. Оба они провожают меня на вокзал. На вокзале пьем пиво в буфете, и едва не опаздываю, к ужасу своего спутника главбуха Озерицкого, к отходу поезда. Почти вскакиваю на ходу, и Плучек бросает мне вслед на площадку чемодан. В 8 ч. 28 м. вечера еду в Киев. Вагон «международный», двухместное купе. Читаю «Прощай, оружие» Хемингуэя. Озерицкий угощает меня курицей. Чудесное настроение.

Сплю отлично. Масса снов самых необычных.

27 июля

Просыпаюсь все-таки рано, но в превосходном настроении. В Нежине покупаю и поедаю астрономическое число огурцов и помидоров. Приезжаю в Киев. Нас встречают с машиной.

Мне предлагают хорошую комнату в частной квартире в двух шагах от театра, на б. Николаевской улице (теперь — улица Маркса33). Улица очень красива, идет в горку от Крещатика к площади, где находится Театр им. Франко, где мы играем. Внизу, почти на углу Крещатика, гостиница «Континенталь», где живет В.Э., и рядом цирк. Я мог бы жить и