Политическая эвтаназия России - Анатолий Максимович Исаев

Однако восприятие нехватки неоднородно. Чувство, порождённое незаполненностью времени, отличается от чувства, возникающего из-за перегруженного рабочего дня, и оно не безобидно и не малозначительно. Дефицит выводит психику из равновесия. Люди ведут себя иначе, когда им кажется, что чего-то недостаточно.

И не важно, о чём именно идёт речь. Слишком мало времени, денег, дружбы, еды – всё это вносит вклад в понятие «ментальность дефицита». У этого вида менталитета есть свои преимущества: люди, ощущающие нехватку чего-либо, хорошо справляются с краткосрочными задачами. Бедняки обладают невероятной способностью сводить – в краткосрочной перспективе – концы с концами, точно так же, как руководители предприятий умеют добиваться завершения сделки.

От бедности не отдохнешь.

Но всё же изъяны «ментальности дефицита» перевешивают её достоинства. Дефицит вынуждает концентрировать внимание на том, с чем связана нехватка: на встрече, начинающейся через пять минут, или счетах, которые следует оплатить завтра. Долгосрочным стратегиям просто не остаётся места. «Дефицит поглощает вас, – объясняет Шафир, – вы больше не можете сосредоточиться на других вещах, которые для вас тоже важны».

Представьте себе новый компьютер, выполняющий сразу десять сложных программ. Он работает всё медленнее, совершает ошибки и в конце концов зависает – не потому, что это плохой компьютер, а потому, что ему приходится делать слишком много всего сразу. Бедняки сталкиваются с аналогичной проблемой. Они принимают плохие решения не потому, что сами они дурные, а потому, что живут в таком контексте, в котором любой будет принимать дурные решения.

Ответы на вопросы вроде «Чем мы будем обедать?» и «Как дожить до конца недели?» забирают часть ключевого ресурса.

Самоконтроль представляется чрезвычайно сложной задачей. Вы легко отвлекаетесь и выходите из себя. И это происходит каждый день. Так дефицит (времени или денег) ведёт к немудрым решениям.

Существует ключевое отличие людей, занятых от людей бедных: от бедности не удаётся отдохнуть.

Валовая внутренняя ментальная пропускная способность.

«Борьба с бедностью даёт огромные преимущества, которые мы до сих пор не замечали», – говорит Шафир. По его словам, возможно, настало время измерять не только валовый внутренний продукт, но и валовую внутреннюю ментальную пропускную способность. Высокая ментальная пропускная способность – это лучшее воспитание детей, лучшее здоровье, более продуктивные сотрудники и тому подобное. «Борьба с дефицитом может привести даже к снижению цен», – прогнозирует Шафир.

Британское исследование показало, что траты на бедных детей в Англии достигают 29 миллиардов фунтов стерлингов (44 миллиардов долларов) в год. Согласно исследователям, политика искоренения бедности «по большей части окупит сама себя».

В США, где более одного ребёнка из пяти вырастают в бедности, результаты бесчисленных исследований уже свидетельствуют о том, что меры против бедности работают подобно инструменту для снижения цен. Грег Дункан, профессор Калифорнийского университета, подсчитал, что вытягивание американской семьи из бедности в среднем обходится примерно в 4500 долларов в год.

В конечном итоге эти вложения на ребёнка дадут:

•12,5 % дополнительных часов работы;

•3000 долларов ежегодной экономии на пособиях;

•50 000–100 000 долларов дополнительного заработка в течение жизни;

•10 000-20 000 долларов дополнительных налоговых поступлений.

Профессор Дункан пришёл к заключению, что борьба с бедностью «окупится к тому времени, как бедные дети достигнут среднего возраста».

Само собой, для того чтобы решить такую серьёзную проблему, понадобится большая программа. Исследование 2013 года оценило траты на детскую бедность в США в 500 миллиардов долларов в год. Дети, выросшие в бедности, лишаются двух лет образования и в итоге работают на 450 часов в год меньше, а общий риск заболеть у них втрое выше, чем у тех, кто вырос в обеспеченной семье. Исследователи говорят, что вложения в образование на самом деле не помогут этим детям. Сначала им нужно подняться выше черты бедности.

Недавний анализ двухсот одного исследования действенности обучения управлению финансами привёл к аналогичному выводу: такие курсы почти ничего не меняют. Нельзя сказать, что люди там ничему не учатся, – бедные, безусловно, могут поднабраться знаний. Но этого недостаточно. «Это всё равно что научить человека плавать, а затем бросить его в море во время шторма», – сетует профессор Шафир.

Отнюдь не бессмысленно давать людям образование, но оно не всегда способно помочь им поддерживать свою ментальную пропускную способность, и так ослабленную из-за невыносимой бюрократической трясины социального государства. Можно предположить, что все эти правила и бумажная волокита призваны отсекать тех, кто не нуждается по-настоящему. Но на самом деле всё ровно наоборот: бедные, чья ментальная пропускная способность особенно страдает, и которые испытывают самые большие лишения, просят Дядю Сэма о помощи последними.

Следовательно, целый массив программ остаётся не востребованным теми самыми людьми, которым они призваны приносить пользу. «Некоторые стипендии назначаются лишь тридцати процентам из тех, кто имеет на них право, хотя исследование за исследованием показывает, что подобная стипендия – несколько тысяч долларов – может всё изменить», – говорит Шафир. Экономист, глядя на эти стипендии, подумает: раз подать заявление разумно, то бедные студенты станут его подавать. Но всё происходит иначе. Стипендии работают, но совсем не там, где царит зашоренность, порождённая ментальностью дефицита.

Бесплатные деньги. Так что же можно сделать?

Поликарп Михайлович – сантехник:

– Шафир и Муллайнатан предлагают несколько возможных решений: например, помочь нуждающимся студентам заполнять бумаги, необходимые для получения финансовой помощи, или раздавать коробочки для пилюль, снабжённые лампочками, которые загораются, напоминая о том, что нужно принять лекарство. Подобные «подталкивания» очень популярны у политиков современной страны изобилия, главным образом потому, что почти ничего не стоят.

Но, честно говоря, чего можно добиться подобными действиями? Они являются порождением эры, когда политика занята главным образом борьбой с симптомами. Подталкивания могут сделать бедность всё более и более приемлемой, но, взглянув на картину в целом, вы понимаете, что они абсолютно ничего не решают. Возвращаясь к аналогии с компьютерами, я спрашиваю Шафира: зачем ковыряться в программном обеспечении, если проблему можно легко устранить установкой дополнительной памяти?

Сначала Шафир не понимает, а затем отвечает: «А, вы имеете в виду – раздавать больше денег? Конечно, это было бы здорово, – смеётся он. – Но есть очевидные ограничения… Здесь, в Амстердаме, такая разновидность политиков левого крыла, которую в Америке и не видывали».

Однако самих по себе денег недостаточно; важен также вопрос их распределения. «Дефицит – понятие относительное, – замечает Шафир. – Можно говорить о недостаточном доходе, а можно – о чрезмерных ожиданиях».

Это простая действительность: если вы хотите больше денег, времени, друзей или пищи, то скорее ощущаете дефицит. То, чего