Мы, Николай II. Годы 1897 – 1913 - Станислав Черняк

Наша первая встреча с Григорием Ефимовичем состоялась во вторник 1 ноября 1905 года и произвела на меня неизгладимое впечатление. Мы вместе с Аликс к 16:00 поехали на Сергиевку, где «пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божиим — Григорием из Тобольской губернии».

Мои первые впечатления? Это был человек силы, природа которой была для меня магической и необъяснимой. Одно могу сказать определённо — в своих бесконечных странствиях он научился безошибочно распознавать людей, и, будучи прекрасным психологом, всегда точно знал — как и с кем себя вести, что и когда нужно сказать, как вывести собеседника из состояния душевного комфорта. Но одной психологией дело, конечно, не ограничивалось. Стоило ему наложить на больного свои нервные, беспокойные руки и начать истово молиться, как боль уходила, человек оживал, болезнь отступала. Это не мои фантазии — я видел это лично и не раз, причём пациентами Распутина становились люди столь серьёзные и уважаемые в обществе, что элемент игры был просто недопустим.

Не знаю где он этому научился. Возможно у старцев в Оптиной пустыни, возможно, у странствующих юродивых. Святое писание, поучения великих пастырей, бесчисленные, выслушанные им проповеди, всё вбирала в себя его цепкая память. И это при том, что Григорий был почти неграмотным человеком, когда прибыл в Петербург, а возможно лишь притворялся таковым. Как я узнал чуть позже, он научился читать и писать (правда, ужасно корявым почерком и с многочисленными орфографически ошибками — о правилах пунктуации он вообще понятия не имел) уже взрослым человеком во время своих странствий по монастырям (где его учителями были владевшие грамотой монахи).

Он умел быть разным — добрым и нежным, строгим и наставительным, хмельным и разгульным, скромным и вульгарным. Кстати, убедительно прошу вас не верить всем слухам, связанным с этой легендарной личностью. Достаточно в качестве примера привести массу историй о его порочной любви к Вырубовой (фрейлине Аликс, я уже писал о встрече с ней, когда она была ещё совсем ребёнком). В моей прошлой реальности специальная комиссия, созданная Временным Правительством, включавшая ведущих врачей-гинекологов, документально подтвердила факт девственности Анны Александровны, а потому не всему услышанному следует верить.

Однако, духовная атмосфера России этого времени, располагала к распространению различных слухов и легенд религиозного толка. Близкая знакомая Аликс Юлия (Лили) Ден в своих воспоминаниях пыталась объяснить английскому читателю феномен восприятия обществом Распутина: «Если бы какой-то пилигрим решил совершить такое же путешествие из Эдинбурга в Лондон, его бы осудили за бродяжничество и, вероятнее всего, отправили в сумасшедший дом. Случаи такого рода в Англии — неслыханное явление, но в России подобное происходило сплошь и рядом. Мы так привыкли ко всему необычному, что, полагаю, русский обыватель ничуть бы не удивился, если бы встретил на улице Архангела Гавриила!». Не берусь обсуждать это высказывание, просто стараюсь передать специфику, с которой мне пришлось столкнуться.

Да, чуть не забыл сказать — Распутин сам специально никогда и никуда «не лез»; ему везде помогали многочисленные покровители и почитатели его природной естественности и необычных дарований. Показателен красочный рассказ самого Григория Ефимовича о своей первой встрече с отцом Сергием. «Все равно как слепой в дороге, так и я в Петербурге, — вспоминает Распутин, — пришел первое в Александро-Невскую лавру поклониться мощам… Отслужил я молебен сиротский за три копейки и две копейки на свечку, выхожу из Невской лавры, спрашиваю некоего епископа духовной академии Сергия, вот тут полиция подошла: „Какой ты есть епископу друг⁈ Ты хулиганам приятель!“ По милости Божьей пробежал задними воротами… швейцар оказал мне милость, я стал перед ним на колени, он что-то небесное понял во мне и доложил епископу, который призвал меня».

Так с первого же шага в Петербурге Распутин обратил на себя внимание церкви и полиции. Думаю, что двум этим могучим силам стал он впоследствии обязан своей зловещей репутацией. '«На меня никто не обратил бы внимания», — говорил он позднее, — если бы некоторые архиереи не враждовали и не завидовали…«. Но пока что епископ Сергий благосклонно принял его и познакомил с архимандритом, вскоре епископом, Феофаном. Примерно в 1903 году Распутин успел познакомиться и с Иоанном Кронштадтским, который наставительно молвил ему: 'Смотри, по фамилии твоей и будет тебе», при этом благословил Григория и сам попросил его благословления, чем немало удивил свидетелей их встречи. Жаль, что я не успел поговорить с Иоанном о Распутине, по неведомым мне причинам в новой версии событий он скончался на несколько лет раньше. Думаю, что скорее всего, это новое свидетельство деятельности неведомых мистических сил, оберегающих исторический ход событий.

Я пил чай и внимательно разглядывал молодого Распутина. Усы, светло-каштановые волосы и средней длины густая и не особенно ухоженная бородка, розоватые щёки, чуть искривлённые губы — всё обычное, не останавливающее на себя взгляд, но глаза, какие серо-голубые, бездонные глаза, которые смотрели как будто вглубь тебя, в то время, как ты сам не мог взглядом преодолеть созданный ими барьер, мешающий познать внутренний мир твоего собеседника. По моим сведениям, в столице он записался на уроки гипноза — возможно, пытался развить свои природные гипнотические задатки. Как известно, для овладения этим искусством нужна сильная воля, а главное — умение её в себе сконцентрировать, оба эти качества у Григория Ефимовича присутствовали в избытке.

Нашей встрече в большой степени способствовала доходившая до экзальтации тяга Аликс к решению посредством мистики стоящих перед ней и нашей семьёй проблем. Она была, безусловно, умным и хорошо образованным человеком, но была ярой сторонницей теории, что словам молитвы обычного человека трудно достучаться до небес, в то время, как наиболее действенным методом является общение с людьми, обладающими сверхъестественными способностями, которые не может объяснить наука, но которые позволяют им иметь действенную связь с Богом и получать от него направляющие знаки и непостижимую разумом силу, способную решить проблемы конкретного человека (таких людей в народе обычно называют провидцами, юродивыми, святыми, колдунами, магами).

Про Марфу Босоножку я уже рассказывал, потом был ещё некий Митя Козельский, слывший юродивым, способным творить чудеса. Признаюсь, я еле сдержал смех при нашей первой встрече. Митя очень плохо владел членораздельной речью и поэтому, чтобы люди понимали его мычание, использовал личного переводчика — некоего Елпидифора Кананыкина. Имя то какое — язык