Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин
— Как мне вас представить. Это песня точно будет на русском?
Спросил меня мужчина, после того, как половой принес мне гитару, а я опробовал ее строй.
— Никак. Но песня будет русской. — ответил я.
Поднявшись прошел на сцену. Сел на табурет и запел:
Я, в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что имел не сберег, что любил — потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял имена, я менял города.
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахнут цветы, где не светит луна.
И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей
И бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь да с начала начать,
Полететь к ненаглядной певунье своей.
Да вот только узнает ли родина-мать
Одного из пропащих своих сыновей?
Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что имел не сберег, что любил — потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал…
Стоило мне произнести первые строки куплета, как легкий шум, царящий в зале, вдруг моментально стих, и все люди, находящиеся здесь, вдруг разом повернулись ко мне, вслушиваясь в доносившуюся до них песню, которая отражала, буквально всю суть эмиграции, тоску по потерянной Родине, и так и не обретённой новой.
Допев песню, я поднялся с табурета, осторожно положил на нее инструмент, проходя мимо своего стола бросил на стол десять франков, которые явно втрое перекрывали сделанный мною заказ, спустился вниз к дороге, завел свой мотоцикл и уехал. Мне показалось, что до самого моего отъезда, в кафе не было произнесено ни единого звука.
Глава 15
15
Всю последовавшую за этим днем неделю, я находился в полном раздрае. Из рук валилось буквально все, к чему бы я не прикоснулся. Посещение того заведения, вогнало меня в такую тоску, что я просто не находил себе места. В итоге подошел к мадам Кони, и попросил ее присмотреть за сданной мне квартирой, сказав, что оставляю там свои вещи, а сам хочу съездить отдохнуть в Ниццу. Мадам, заверила меня, что к моей квартире, во время моего отсутствия, не подойдет ни единая душа. Я же, собрав легкий чемоданчик с самым необходимым, сел на свой мотоцикл, и отправился в путешествие по берегу моря. Посетил Тулон, Йер, Ле-Лаванду, Канны, добрался до Ниццы, несколько дней провел в Монако, попробовав поиграть в рулетку, и увлекся так, что с трудом вышел из игры, оставив на столе почти десять тысяч франков. Зато твердо усвоил для себя, что что-то выиграть здесь, даже теоретически невозможно, а вот просадить все деньги, очень легко.
Прокатился на катере до острова Монте-Кристо, мечтая увидеть знаменитую пещеру Дантеса, но кроме десятка коз на практически голых скалах и довольно паршивой гостиницы, с дрянным кислым вином, сделанным из местного винограда, так ничего и не обнаружил. Хотя, как раз сейчас, какие-то местные работяги и долбили одну из скал, скорее всего делая грот для туристов, который позже выдадут за пещеру Дантеса. Затем, вновь оседлал своего железного коня, и покатил обратно в Марсель, в общей сложности проведя в дороге почти три недели. За это время, изрядно загорел, слегка похудел, и как оказалось даже немного подрос. Во всяком случае, после возвращения обратно, пришлось менять гардероб, потому что, из-под брюк прямо-таки в открытую торчали щиколотки, вызывая улыбки у прохожих.
Но с другой стороны, я прекрасно отдохнул, успокоил свои нервы, и в общем-то окончательно, смирился со своей ностальгией и составил свой дальнейший маршрут. К этому времени, с учетом недавней поездки на отдых, я пробыл в Марселе больше года. Учитель испанского языка, не мог нарадоваться моим успехом, удивляясь в какой быстротой я схватываю все его пояснения, и поправки. Для меня же это было не слишком удивительно. Учитывая, что Испанский является четвертым европейским языком, который я осваиваю, давался он мне достаточно легко. В памяти порой находились схожие слова, понятия, и в общем-то я достаточно быстро начал осознанно складывать фразы, и понимать собеседника. Некоторую трудность вызывало правописание, но я не слишком обращал на это внимание, скорее стараясь научиться читать и понимать прочтенное. Мне почему-то показалось, что это гораздо важнее. Да и потом, научившись читать вполне можно перенести это умение и на письмо. Тем более, что кроме нескольких специфических дополнений, в виде перевернутых восклицательных и вопросительных знаков, несколько иного произношения некоторых букв, например, «J» в испанском, произносится как русское «Х», а латинское «Н» вообще не читается хотя встречается во многих словах. С другой стороны, передо мною находилась все та же латиница, к которой я уже привык, и потому осваивать язык оказалось достаточно просто.
Получив заверение своего учителя в том, что если я стану практиковать испанский язык достаточно часто, то меня вполне поймут, да и у меня тоже не найдется причин для непонимания. С одной стороны, можно было особенно не торопиться, с другой, мне просто надоело бездельничать. А начинать здесь что-то серьезное, не было никакого смысла, учитывая то, что через каких-то десять или чуть больше лет, начнется Вторая Мировая война и все мои начинания, вполне могут пойти прахом.
Уже собираясь было готовиться к путешествию через Атлантику, вдруг неожиданно попал на местный аэродром, где увидел заходящий на посадку пассажирский самолет Юнкерс f13. Когда-то читал об этом, фактически первом пассажирском лайнере, конструкция которого оказалась, настолько удачной, что он эксплуатировался в десятке стран мира, и выпускался больше пятнадцати лет. Даже Советский Союз закупал, и строил у себя эти неприхотливые самолетики. Заинтересовавшись ими, я нашел рекламный проспект «Юнкерса» и узнал, что их стоимость не превышает восьмидесяти тысяч франков, и мне на ум пришла идея, почему бы мне, не заняться авиаперевозками. Аргентина, довольно большая страна. К тому же,
