Хозяин Амура - Дмитрий Шимохин

Поутру, неся на себе едкий, тошнотворный запах гари, пороха и крови, наш ударный отряд вернулся в поместье Чжан Гуаня. Трофейное оружие — «Адамсы», фитильные ружья, тесаки — было спешно погружено на вьючных мулов. Мы выглядели как банда демонов, вернувшихся с ночной охоты.

Чиновник Чжан Гуань встретил нас у ворот. Издал какой-то булькающий звук и рухнул на колени, пытаясь припасть к моим, залитым чужой кровью сапогам.

Я брезгливо, двумя пальцами, поднял его за шиворот.

— Вы спасли мою жизнь, мою честь, господин Кул-ли-лай! — лепетал он, захлебываясь слезами и словами. — Мой дом — ваш дом! Я ваш вечный должник!

— Хорошо, — прервал я его. — Долги нужно платить, господин Чжан. И вы заплатите. Не серебром — у меня знаете ли, полно золота. Но мне нужны некоторые, скажем так, услуги.

И он тут же провел меня в свой дом, несмотря на мой вид.

Мы сидели в его тихом, пахнущем сандалом кабинете.

— Мне нужна связь, — сказал я прямо. — Быстрая, надежная и тайная. Мой прииск в Силинцзы за сотни верст. А враги — вот они, под боком. Я не могу ждать гонца неделями.

— Но, господин… — начал он, не понимая.

— У тебя есть связи в Цицикаре. Найди мне людей, которые разводят синь-гэ. Почтовых голубей.

Его глаза расширились. Голубиная почта в Китае существовала веками, но использовать ее для военной логистики в этой глуши…

— Я хочу знать о том, что происходит здесь в этой провинции. О том, что выбивается из привычного уклада. И особенно — о европейце, которого тут называют мистер Текко. Ты сможешь?

— Это… это трудно, господин. Но я найду! — Чжан Гуань с готовностью поклонился.

Как только мы закончили, все те кто участвовал в ночном происшествии ополоснулись и перекусили и готовы были продолжить дальнейший путь.

Огромный караван тронулся в обратный путь. Атмосфера была иной. Девятнадцать «факельщиков», которых я взял на штурм, больше не плелись сзади, как побитые собаки. Они шли вместе, сбившись в плотную группу, и в их глазах вместо тупой ненависти раба горел новый огонь.

На первом же привале их предводитель, тот самый с бычьей шеей, подошел ко мне. Держался он довольно уверенно, и, едва поклонившись, сразу перешел к делу.

— Мы дрались, — сказал он коротко, а Сяо Ма перевел. — Мы убивали за тебя. Мы хотим в твое войско. Все! Все, кто есть!

Я усмехнулся. Ярость — отличный мотиватор. Да и доля в военной добыче была явно не лишней.

— Вы это заслужили. Вы больше не «факельщики». Вы — мои солдаты.

Я кивнул и новобранцам раздали трофейное оружие — те самые фитильные ружья и тесаки-дао. Они вцепились в сталь, как в единственную ценность в этом мире.

Несколько дней пути прошли на удивление спокойно. Караван медленно полз по степи, монголы несли дозор, а я уже мысленно был в Силинцзы, просчитывая, как разместить эту ораву. Мы были почти дома.

Я ехал в голове колонны, когда из-за дальнего перевала, где желтая трава встречалась с бледным небом, показалcя всадник. Он летел, не жалея коня, вздымая за собой длинный шлейф пыли. За ним еще двое. Это были дозорные монголы Очира.

Очир подлетел ко мне, осадив коня так, что тот захрипел. Лицо монгола, обычно непроницаемое, как выделанная кожа, было встревоженным. — Тай-пен! — выкрикнул он, указывая на северо-восток.

— Впереди! Пыль! Большой конный отряд!

— Хунхузы? Остатки того отряда? — напрягся я.

— Нет! — Очир резко помотал головой. — Слишком много коней. И это не торговцы — они идут боевым порядком. Широким фронтом — пыль идет по всему горизонту. Мы видели много ружей!

— Кто это? Монголы? Маньчжуры?

— Эвенки, — Очир сплюнул на сухую землю.

— Это те самые солоны, — подтвердил подоспевший Баосу — у которых мы купили коней, когда ехали в Цицикар. Они вышли на войну. И, похоже, их враг сидит в Силиньцзы!

[1] Опиум, 50 сундуков. Огнестрельное оружие образца Адамса, 20 единиц. Инструменты для добычи полезных ископаемых.

Глава 10

— Однако, — только и выдал я. — Вот только мы-то тут при чем? Мало ли кому они войну объявили, — не сразу понял я.

Очир лишь покачал головой и кивнул на своих нукеров, которые стащили с коня связанного эвенкийского охотника.

— Говорит, их собралось пять сотен, а то и шесть! И идут они на Силинцзы.

«Какого хрена?» — была первая мысль.

— Мы у них на пути! — добил меня Очир.

Пять сотен. Против наших полутора, считая трудяг, новобранцев и монголов. Я посмотрел на наш медлительный, растянувшийся на версту караван — идеальная мишень.

— Бежать бессмысленно, — глухо сказал Левицкий, поняв все без слов. — Они налегке, а мы с грузом. Нагонят и перережут поодиночке.

— Послать парламентеров! — решил я. — Узнать, чего хотят. Чего это они войной пошли? Выиграем время.

Но времени у нас уже не было. Другой дозорный, оставленный на дальнем холме, подал сигнал — трижды взмахнул в воздухе белым платком. Они ускоряются. Идут в атаку.

Стало ясно: это не случайная встреча. Они шли именно за нами.

— Баоса! — крикнул я, и нанаец тут же оказался рядом. — Ты и твой товарищ! Берите лучших коней и еще заводных! В Силинцзы! К Софрону! Скачите, не жалея ни себя, ни лошадей! Расскажите все, что видели! Нам нужна помощь!

Двое гонцов, не говоря ни слова, вскочили на коней и, пригнувшись к луке седла, стрелами понеслись на запад. А на востоке, на горизонте, поднятая пыль уже превращалась в темную, быстро растущую грозовую тучу, которая двигалась прямо на нас. Началась лихорадочная, отчаянная подготовка к бою, который мы не могли выиграть.

— В круг! — проревел я, перекрывая начинающуюся панику. — Повозки — в круг! Верблюдов — на землю! Живо!

Команда была старой, как сама степь. Монголы Очира, привыкшие к таким маневрам с детства, действовали быстро и слаженно. С гиканьем и свистом они разворачивали арбы, ставя их вперехлест колесами, создавая импровизированную стену. Погонщики-кули, понукаемые криками и ударами плетей, с рычанием заставляли упрямых верблюдов ложиться на землю, превращая их живые тела в дополнительный высокий бруствер. В центре этого шаткого форта сбились в кучу безоружные — пленные няньцзюни, перепуганные погонщики и женщины.