Запорожье -1. Провал - Безбашенный

— Ага, и у меня мысля такая мелькнула, — хмыкнул Селезнёв, — Как нарочно, как будто бы знают, что мы тут хрен знает сколько дней уже без баб, а главное — без надежды на баб и готовы впендюрить и страхолюдине, лишь бы только дырку имела правильную! — и оба тихонько рассмеялись, — Только осторожнее, Авар, не спалиться бы нам и в натуре — тот берег, правее, пацан-сопляк с биноклем. Он-то, конечно, поинтереснее зрелище имеет, чем наши кусты оглядывать, но мало ли, не ровен час.

— Так, вижу его. Спасибо, Утка, что-то я реально, млять, нюх теряю.

— Усталость, да и ты ведь помоложе меня — ясный хрен, вид голых баб шибает по мозгам сильнее. Нормально это, Авар, сам таким был. А тут ещё и такие затейницы, — три нестарых и не расплывшихся ещё бабёнки снова затеяли возню с перебрвзгиванием.

— Ага, ходячие дразнилки, млять! Такое впечатление, что реально же дразнят! Не нас, конечно, но ведь и не этого же сопляка?

— Может, и дразнят кого-то. Думаю, не один этот пацан на них пялится, а и ещё кто-нибудь постарше и для них поинтереснее. И мент из велопатруля поглядывает, да и из башенки наверняка тоже. Война, мужики в дефиците, вот и завлекают, как умеют.

— И как бы невзначай. До обеда стираться приходили, а теперь ещё и помыться типа самим. Правильно, водопровод-то им отрубило, а воду же цистерной этой пожарной возят, а на мытьё и стирку её хрен хватит. Ну и заодно — ага, стриптиз-шоу для некоторых сексуально озабоченных, — оба снова рассмеялись.

— Включая и охрану, — проворчал Селезнёв, — Хрен ведь будет она по сторонам глядеть, когда тут голые бабы специально для них стриптизят.

— Ну, сегодня-то точно ни хрена ещё не случится, — заметил Уваров, — Допустим, главнюку даже и с вечера доложили, если сплавляться до него было не так далеко. Тогда только сегодня утром уже подробный доклад и совещание с ближайшими подручными, к обеду разослал, допустим, гонцов за всей бандой, так это сегодня только собирать её всю начнут, и вряд ли она соберётся раньше завтрашнего дня.

— Ты думаешь, банда вся рассредоточена?

— Наверняка. Им же повседневно что-то жрать надо? Чем в этих плавнях можно жить кроме рыбалки? Рыба — да, зачётная попадается, и хрен бы поверил раньше, если бы кто сказал, но это отчего? Оттого, что не ловит её здесь никто. А представь себе толпу, да с семьями, да живущую рыбалкой изо дня в день — хрен хватит тогда рыбы в одном месте. Поэтому — рассредоточены малыми группами в разных местах. Повседневно они честные и мирные рыбаки, а пиратами становятся, когда главнюк на конкретное дело созывает.

— Ну, тоже логично. Попиратствовать-то удачно — случая ещё удобного нужно дождаться, а жрать каждый день охота. Значит, сегодня ещё только собираться начнут?

— И это в самом экстренном случае, если главнюку совсем невтерпёж. А по уму я бы на его месте сперва сам на рекогносцировку сплавал — что там за каменная крепость такая, а то мало ли, во сколько раз его разведка от изумления увиденное преувеличила? А после — ещё и помозговал бы на досуге, не взять ли эту крепость вообще под себя. Это же по нынешним лохматым временам большое дело, и такой шанс выпадает только один раз в жизни. Представляешь — из грязи, да в князи? Тут под прикрытием такой крепости и над киевскими караванами контроль можно установить, и с кочевниками безопасно торговлю вести — считай, перекрёсток торговых путей образуется, как с куста.

— То есть, и обмозговать надо получше, и разведать поподробнее, и подготовку к операции провести поосновательнее. Так тогда это, выходит, надолго?

— Нет, слишком долго телиться он тоже не будет. Он же там не один такой, он только ближайший и узнавший первым. А приз ведь соблазнительный, и пока ты семь раз отмерять будешь, другие сходу отрежут и унесут. Неделя, вряд ли больше.

— А в самом экстренном случае?

— Назавтра ближе к обеду собирается вся банда, вторая половина дня — ставит задачу и проводит инструктаж, высылает новую разведку и совещается со всеми мелкими главнюками. Послезавтрашним утром — отплытие. Я бы заныкал флотилию в левом русле Днепра — ну, для него снизу это в левом. За Хортицей, короче, и на ней же сбор войска. К вечеру примерно. Ночью или утром — нападение. В общем, через два дня или на третий.

— Тогда, выходит, время есть. И эти — не скажу, чтобы очень уж бдительно, но всё-таки службу тащат. То есть, о дикарях знают, но тоже считают, что время у них есть. Тогда и нам, получается, прямо сегодня сдаваться им ещё не нужно?

— Похоже на то. Поэтому и палиться не хочется. Вечером линяем на Хортицу.

— Туда же?

— Нет, на вот эту северную скальную часть. И виднее оттуда будет, чем они во Дворце заняты, и оба русла Днепра на виду. Если поплывут — неизбежно растянутся вдоль реки, и самую голову ихнего каравана мы увидим вовремя. Пока они дождутся отставших и соберутся все, мы успеем вернуться сюда и предупредить этих. А заодно и заводи этой видеть не будем, и нас не будут дразнить эти голые бабы.

— Вроде вот этой блондиночки слегка перезревшей, которая тоже как бы просто моется, но уж слишком явно рисуется?

— Ага, крашеная из шатенки, судя по нижней волосне. Не поручусь, но здорово смахивает на бэушную с довеском, ищущую себе аленя.

— Если не с двумя. Умаялась аленя искать, и тут вдруг эта хрень, и привалила с ней надежда. Менты ведь с вояками большинство не из этих домов, и женатый он был или нет, теперь-то один хрен бесхозный, и есть шанс склеить какого-нибудь, даже и не самого зачуханного. В крайнем случае просто сойдётся как бы без притязаний на брак, а когда все свыкнутся, что назад один хрен возврата нет, так и поймает его на пузо.

— Как эти РСП обычно и делают, если в алени мужик не рвётся, но впендюрить готов. А вот эта брюнеточка в купальнике и с тарахтелкой — понятно, что ментовка, иначе не дали бы МП-5. Тоже, конечно, рисуется, но не настолько откровенно, как эти.

— Типа, на службе. Понабирали бабья,