Запорожье -1. Провал - Безбашенный
— Ну, допустим. А что тогда изменится в ближайшие дни?
— Рассчитывают на устранение этой опасности. Не тем путём, так другим. Если пираты нападают, то несут такие потери, что оправятся от них очень нескоро. А если они не решаются напасть и выходят на мирные переговоры — ещё лучше.
— Ага, хоть так, хоть эдак, а появляется время уже и не времянку, а нормальный водопровод соорудить, который уже и хрен изуродуешь с полпинка. Логично, короче. Как они только переговоры вести собираются в этом лучшем случае, если язык у этих пиратов не славянский ни хрена?
— Это мы с тобой знаем, поскольку слыхали их говор, а они там вполне могут и не знать. А может, и побольше нашего знают, если у них там историк есть. Мы же с тобой не знаем, кто в этих домах вообще живёт. Не одни же только работяги?
— Ну, понятно, что не одни. Но чтобы историк — это как-то круто выходит.
— Я имею в виду не учёного, а ВУЗовского преподавателя или даже студента. В любом областном центре есть свой университет и свой пединститут, а в них исторические факультеты. Так что вероятность, что хотя бы студент-историк у них найдётся — не полная гарантия, конечно, но и не исключено, скажем так. А могут быть и лингвисты, владеющие языками. Понятно, что современными, но мало ли, вдруг найдётся похожий на "моя твоя понимай"? Ну и сами пираты — есть южный тип, есть северный, явно же сборная солянка из разных народов. Общий язык не славянский, но вполне может найтись и славянин.
— Хорошо, если так. Ну, раз они знают, бдят и готовятся — значит, нам в самом деле нет смысла сдаваться им сегодня. Пара дней у нас, говоришь, точно есть? Отдохнём по-человечески, отоспимся, а они тем временем поостынут на тему этой войны с нами, да проникнутся перспективой войны с дикарями, в которой будут полезны и каждый ствол, и каждая пара умеющих обращаться с ним рук. Если уж у них бабы с тарахтелками службу тащат — как раз за эту пару дней и должны бы проникнуться. Что скажешь на это, Авар?
— Согласен полностью. Ценность нашего предупреждения, получается, не так велика, раз они знают уже и без нас, а кадровый кризис они за эти дни осознают чётче и на насущные проблемы с прошлых переключатся полнее. А мы — ну, одиночную ладью с новой разведгруппой пиратов мы, конечно, можем и проворонить, но она бед не натворит. Не в их интересах настораживать анклав перед нападением. А флотилию с их основными силами мы уж точно не провороним, и будут они знать о ней или нет, а наш приход один хрен будет оценён по достоинству. Особенно, если мы и заявимся к ним отдохнувшими и полными сил, а не зачуханными сонными мухами. Мы же всё-таки спецназ ГРУ или где?
— И причём, в этом мире — ещё и весь, какой есть, в полном составе, — схохмил Селезнёв, и оба рассмеялись.
Смех смехом, а ведь так оно и есть. Раз уж не нашли они на Хортице всю свою остальную группу, значит, не провалилась она в этот мир. А посему — да, именно они двое и есть во всём этом мире абсолютно весь российский спецназ ГРУ. Могут даже сами себя произвести в начальника ГРУ и его заместителя за неимением вышестоящих, если уж эту хохму до логического завершения развивать. По квалификации — уж всяко не хуже своих хохлятских коллег-оппонентов из ихнего ГУРа, которых в этом провалившемся кусочке Запорожья — ну, отставник-пенсионер разве только какой случайно ещё может оказаться, но действующих — уж точно ни единого. Нет у здешнего анклава таких разведчиков, как они, а задачи по их специальности — очень даже могут и наклюнуться. Оно-то конечно, у них и дрон ихний есть, но всегда ли и во всём ли он заменит полноценную разведку? Тех же пиратов, допустим, не просто обнаружить, а ещё и языка добыть или диверсию какую им устроить. Ценными кадрами они будут для анклава, определённо ценными.
Особенно, если репутацию свою спецназовскую не подмочат, спалившись как раз сегодня по какой-нибудь дурацкой случайности. Млять, весь остаток дня на этой косе проторчать придётся, рискуя попасть в поле зрения даже не слишком бдительной охраны. Ни пожрать нормально горячего, ни даже чаю не заварить, и даже шевелиться резко, хоть всего тебя эти грёбаные комары искусай, не вздумай. Шевельнётся ветка кустов или сучок хрустнет, привлекут внимание, и что, если кто-то перебздит, да патруль вызовет косу эту проверить? И тогда палево гарантировано. Нет, повязать-то их — хрен повяжут, если сами они сдаться не решат. Спеленают этих ментов, как щенков несмышлёных, даже фингалов им при этом не набив, но тогда ведь и когти рвать с косы придётся уже в открытую, среди бела дня, и дай бог, чтобы без стрельбы ещё обошлось. И разве скажешь им тогда с эдакой усмешкой превосходства, что целый день под самым носом у них просидели, разведывая их оборонительные мероприятия, да так и остались никем из них не замеченными? Не тот эффект тогда получится, совсем не тот. А посему — на хрен, на хрен! Лучше уж дотерпеть до темноты, которая друг не только молодёжи, да и слинять на Хортицу втихаря. И отдых там получат полноценный, и возможность эффектного появления в анклаве сохранят.
А спалиться сегодня — как два пальца обоссать. Знали бы заранее, что они тут у берега такую бурную деятельность в эти дни разовьют — хрен ещё остались бы, наверное, на этой косе на целый день, а ещё ночью, пока не рассвело, слиняли бы на эту скалистую часть Хортицы, с которой и наблюдали бы гораздо удобнее за всей этой деловитой вознёй. Да ещё и в нормальных человеческих условиях. Но кто же мог знать-то? И что сделано, то сделано, и теперь надо терпеть и держаться до вечера. И охранница эта на самом берегу, и наблюдатель в башенке Дворца, и часовой на его крыше, если расслабишься, спалят ведь мигом. А ещё же и велопатруль у обрыва, и дрон этот в любой момент пролететь может, и мелюзга эта птицу промышляет — вот срамота-то будет, если именно мелюзга и спалит!
Ещё один велопатруль подъехал ко Дворцу и остановился возле работающих у проёмов. Самих-то велосипедов с косы не видно,
