Часовой: на страже Севера - Максим Шторм
Я суматошно завертел головой, пытаясь понять, куда исчез неудавшийся убийца. Упал вниз, во внешний двор, на крыши расположенных внизу замковых построек, или же где зацепился? Черт, снаружи было хоть глаз выколи. Небо заволокло плотным слоем облаков, скрывших звезды и огрызок луны, а желтоглазый был в сплошных чёрных одеждах. Тут и зрение Часового не помогло. И сколько не вглядывался, я так ничего и не увидел. Впрочем, как и не услышал звука тяжело грохнувшегося тела…
Неужели этот ублюдок остался в живых и смог улизнуть? На крыльях, что ли, улетел? Я вспомнил его жуткие, ярко пылающие жёлтые глаза, с продольными змеиными зрачками. А что, вполне возможно… Пусть первым бросит в меня камень тот, кто сможет убедить в том, что этот выродок был человеком.
Глава 7
Подробности о ночном покушении на меня по утру быстро облетели всё имение. Дядя Игнат вместе с Захаром и Митькой едва ли носы не стерли, обнюхивая все закоулки и замковые постройки. Куда только не заглядывали. Но тщетно. Следов несостоявшегося убийцы так и не нашли. Под окном моей спальни, прямо на поверхности ниже расположенного этажа, лежали осколки стекла, куски деревянной рамы и оторвавшийся шпингалет. И всё. Ни следов крови, ни оброненных убегающим ассасином каких-либо улик. Словно сквозь землю провалился. Или улетел. Я был уже готов поверить во что угодно.
Неведомая тварь, а я наотрез отказывался называть напавшего на меня ночью человеком, так же утащила мой меч. Игнат ворчал, что после такого, да навернувшись с подобной высоты, не выживают. Да я и не спорил. Люди не выживают. Но обычный человек вряд ли смог так ловко забраться ко мне в комнату. А ещё у человека не может быть таких глаз, какие были у этой твари. Круглые, желтые, как у зверя, с вытянутыми змеиными зрачками. Глаза змеи.
Отчего-то мне вспомнился Франк. Не менее загадочный человек, с которым волею случая я познакомился на доставившим меня в Столицу дирижабле. Он рассказывал, что некоторые потусторонние сущности научились жить в человеческих городах, маскироваться под людей. Или же просто сосуществовать. Рядом, намного ближе, чем может показаться. Были ли они монстрами, пришедшими сто лет назад из иного мира или же являлись созданиями местного природного разлива, никто не знал.
Так не мог этот желтоглазый быть одним из подобных загадочных существ? И если так, то он вполне разумен и опасен. Я больше не сомневался, что ночное покушение было именно попыткой меня прикончить. Этот тип был подослан ко мне с одной целью. Отправить на тот свет. Мой давешний недоброжелатель, пока безымянный влиятельный граф, похоже, никак не успокаивается. А руки у него еще длиннее, чем я думал. Достал меня и здесь, почти на самом краю цивилизованных земель, почти на самой линии Северного фронтира. Ночной убийца наверняка действовал по наводке. А почему бы и нет? Если уж один из обитателей Цитадели корпуса Часовых, корабельный колдун Гашек, хотел меня убить, то почему бы и здесь не произошло то же самое? Видится мне, что на меня существует заказ. И похоже, моя голова оценена в кругленькую сумму. Так-то.
Вот только почему? Ну кому я нужен, потомственный аристократ, не способный пользоваться родовыми способностями, нищий и служащий рядовым Часовым. Что такого в Алексее Бестужеве, что его так настойчиво хотят убрать? Если найду ответ на этот вопрос, возможно, смогу и выяснить личность моего влиятельного недоброжелателя.
Узнав о случившемся, Алиса засуетилась вокруг меня, как курица-наседка, ультимативно заявив, что, начиная с сегодняшней ночи, спать будет в моей комнате. А что? Владеть оружием она умеет, наш добрейший управляющий сподобился научить. Когда я недоуменно посмотрел на Игната, тот, поухмылявшись, чуть виновато отвел глаза. Ну должен же он был за те два года, что я отсутствовал, заняться хоть чем-то полезным? Вот теперь моя младшая сестренка, оказывается, умела сражаться коротким мечом и кинжалом, стрелять из мушкета и пистоля, а также знала, что из себя представляет арбалет и как его заряжать. Умела ездить верхом на лошади. А еще готовить, сочинять стишки и вышивать крестиком. Я раздражённо буркнул, что ее срочно надо отдавать замуж, такое сокровище втуне пропадает…
Алиса отделалась пренебрежительным фырканьем. Далее Игнат на пару с мужем тети Марфы Семеном занялись починкой моего окна и установкой на новую раму прочной кованной железной решётки, наподобие той, что стояла в отцовском кабинете. И я настоял на том, чтобы подобную решётку поставили в окне спальни Алисы. Так-то на всех окнах имения имелись защитные прутья, но лишь на самых первых уровнях. До последнего момента никто и представить не мог, что придётся защищать таким образом окна верхних этажей старинного замка. В идеале бы, конечно, забрать железом все окна имения… Да только Игнат бухтел, что доброе железо нынче в дефиците, а мы не столичные банкиры… Времени много уйдет, а свободных рук нет. И вообще.
Я же отправился в оружейную, где надеялся подобрать себе замену утерянному мечу. Там то увидел впервые, воочию, доспехи своего отца. Силовую броню Часового Александра Бестужева. Все годы после его смерти, тщательно вычищенные и натертые воском, доспехи стояли в оружейной комнате, на специальном постаменте, прикрепленные к массивной раме. И все эти годы дядя Игнат исправно следил за их состоянием. Периодически проверял соединительные механизмы, смазывал привода и шестерни, поверял исправность работы энергетической системы, иногда вставляя в специальный, наиболее прочный отсек брони алхимический энергокристалл. В любой момент доспехи были готовы к использованию. Нужен был только человек, знающий что это, знающий, что такое быть закованным в силовую броню воином. Часовым Империи. И подходящий по росту и габаритам.
Каждый комплект брони изготавливался для конкретного бойца. Учитывая его рост, телосложение и вес. Это вам не академические штамповки. Я уже знал, что был крупнее и выше своего отца. И вряд ли бы мне его броня подошла. Пусть внешне она и производила впечатление огромного, темно-фиолетового, почти пурпурного, закованного в сталь исполина, внутри защитной скорлупы была рассчитана на меньшего по габаритам человека, чем я.
Я благоговейно смотрел на них, не в силах отвести пристального, печального взгляда. Рассматривал каждую деталь, каждый узел. Отмечал не зачищенные царапины, оставшиеся кое-где вмятины, потёртые участки, местами облупившуюся краску. Это были не парадно-выходные цацки. Это была настоящая броня настоящего
