Часовой: на страже Севера - Максим Шторм
И он был прав. Закрытые ворота форта ничего не говорили нам о том, что, возможно, за ними произошло. Если Стужа непонятно по каким причинам и в результате чего пала, если неведомый страшный враг уже внутри, то он и мог эти самые ворота запереть. И тогда придется решать, что делать дальше. Либо возвращаться на корабль, подлететь к форту и десантироваться сверху, невзирая на повышенную опасность для самого «Тигра», нашего единственного транспортного средства на сотни миль вокруг. Либо же пытаться разобраться с воротами и все же войти в поселение по земле. Ладно, чего гадать, мы почти пришли. Сейчас и будет разбираться по обстоятельствам…
Перед нами выросли пятиметровые стены форта. По меркам северных земель совсем не впечатляющая высота. Закованные в панцири и выглядевшие гигантами Часовые и то возвышались почти на два с половиной метра. Но обветренный, исполосованный временем и непогодой тёсанный камень, из которого эти стены были выложены, внушал уважение. Как и толстенные, обхватом не менее телеграфного столба, дубовые бревна ворот, окованные широченными железными полосами.
Я задрал голову. В узких бойницах расположенных по обеим сторонам от ворот квадратных зубчатых башенок, крытых поверху чем-то вроде гонты, гуляли сквозняки и не было видно ни одного подозрительного глаза, рассматривающего нас сверху. Ворота закрыты. Простые ворота, две створки, никаких маленьких калиточек.
Над нами нависало низкое серое угрюмое небо. Где-то там, среди превратившихся в сплошное покрывало облаков, спряталось холодное негреющее солнце. Впереди была неизвестность.
Корнедуб, поправив глефу, упёрся бронированным кулаком в одну из воротных створок и толкнул, легко приоткрывая могучие ворота. Не заперто. Я переглянулся с невидимыми в смотровых прорезях шлема глазами сержанта. Корнедуб вскинул согнутую в локте левую руку и скомандовал:
— Заходим и рассредотачиваемся. Бестужев и Гаркуша со мной. Рикард и Вуй остаются на воротах. Остальные действуют по плану.
Жужжа силовыми приводами и лязгая механическими суставами, группа вооруженных бронированных воинов вошла в Стужу. Двое Часовых остались стоять на воротах, остальные, рассыпаясь веером, начали расходиться в обе стороны от ворот. Мы же с Петром Гаркушей, немногословным, коренастым парнем, и так дюжим как двухгодовалый бычок, а в доспехах похожий на Голиафа, двинулись за Корнедубом. Сержант, взявшись за металлическое, окованное дополнительными бронзовыми полосами древко чудовищной глефы, пошёл прямо вперед, не сворачивая. Мы пристроились по бокам и чуть сзади.
Гаркуша нес на плече отливающий холодным блеском стали огромный меч, заточенный с одной стороны подобно зубьям пилы. Я же, быстро посматривая по сторонам, был готов в любой момент схватиться за рукоять черного рунного клинка.
И внутри форт-крепость встретил нас таким же опасным, непонятным и жутким молчанием и тишиной. Ощущение, что мы ступаем среди декораций к историческому фильму. Накатывало чувство нереальности происходящего. Какой-то неправильности. Изменить бы ландшафт, облик окружавших нас строений, и погоду, и не отличить бы тогда это на первый взгляд всеми покинутое поселение от классического городка-призрака на Диком западе.
Я прислушался к внутренним ощущениям. Но они упрямо крутили фигу. Даже мой грифон, всегда в подобных случаях в последнее время неизменно просыпавшийся и предупреждающий меня, продолжал мирно дремать. Неужели это только ширма, а наши первые впечатления обманчивы? В поселке нет ничего опасного? Мрачно зыркая из-под капюшона, я сам себе покачал головой. Что-то не верится… Здесь определённо зарыто какое-то крутое дерьмо. Знать бы только где, да умудриться не вступить в него по оба колена разом!
Вот и сержант, бухая по утоптанной до состояния камня спрессованной земле железными подошвами, гулко пробасил, изображая «Капитана очевидность»:
— Не нравится мне тут… Не так должен выглядеть форт, населенный двумястами душами. Да ежели б здесь и какая беда приключилось, где следы? На форт напали, взяли хитростью али штурмом? Где трупы, где кровь, брошенное оружие, где все это?.. Ничего не понимаю. Как будто все жители просто разом взяли и…
— Ушли, — лаконично завершил за командира Петр, с металлическим шелестом крутя облаченной в стальной шишак головой справа налево. — Может, какой мор прокатился, а, сержант?
Я был вынужден признать, что версия Гаркуши была не самой завалящей. Чума, тиф, оспа, что еще может быть настолько смертельным в этом мире, чтобы разом, в считанные дни, намертво вычистить целое поселение? Но неужели эта болячка взяла бы и имеющих иммунитет почти ко всем хворям Часовых и застала врасплох местного чародея Кирьяна, что тот даже не успел послать сигнал бедствия? Так что, в целом, сомнительно…
— Вряд ли, — подтверждая мои сомнения, прогудел сержант. — Эх, был бы у нас лишний сильный колдун на подхвате, типа Рогволда или хотя бы Трофима… Можа чего и унюхал бы тут.
М-да, ограниченное количество сильных боевых чародеев одна из главнейших проблем Корпуса Тринадцатой стражи за последние годы. Приписанные к весям и дежурным кораблям колдуны все же были специалистами весьма узкого профиля. Могли поддерживать магическую связь, прокладывать маршруты, запечатывать по уже давным-давно отработанным технологиям Ведьмины пятна, ещё там что по мелочи… Но даже сам капитан Кречет говорил, что одного Рогволда не стоит и десяток корабельных волшебников.
Нас окружали присмиревшие дома, пустые хозпостройки, расходящиеся от главной улочки рукава так же были тихи и безлюдны. Я, видел брошенный то тут то там скарб, говорящий о том, что жившие здесь поселенцы занимались своей повседневной рутинной работой. А потом вдруг резко все побросали и ушли. Или испарились в воздухе. Вот валяется брошенная кем-то лопата, вон стоит у стены дома гружёная булыжниками тачка, а вот и главная площадь с колодезным срубом, возле которого стоит пара наполненных водой ведер… Если где здесь и были загоны с животными и птицей, то не было слышно ни звука. Я уже подметил несколько пустых собачьих будок. И прав был Корнедуб, когда говорил о полном отсутствии следов сражения. Ни тел, ни обломанных клинков, ни торчащих в деревянных дверях стрел, ни следов засохшей крови, ни потухших факелов. Ничего.
Мы дошли до большой, частично крытой односкатным навесом кузни. Такое же молчание. Горн уже несколько дней как погас и остыл, на наковальне заготовка чего-то, напоминающего деталь медвежьего капкана. Оброненные молотки. И, конечно, ни кузнеца ни раздувающего меха подмастерья. Кузня была так же мертва, как и все вокруг. Стужа не просто встретила нас. А сходу подкинула кучу странных и неприятных загадок. Наверно было бы проще обнаружить форт разгромленным и разорённым. Тогда бы было ясно, что на него напали. А по оставшимся следам бойни составили бы хоть примерную картину произошедшего. Жестоко,
