Дорога к фронту - Андрей Львович Ливадный

— Лейтенант⁈ — ко мне спешит капитан. Одна шпала в петлице. Сейчас начнет расспрашивать кто такой, откуда, номер части, и все дела. А я даже не знаю, где оказался, какой сейчас год, и как называется ближайший город. Прямая дорога к стенке.

Что делать-то⁈ Да, я помню, что живу в мире высоких технологий и сейчас нахожусь в «ви-ар»! Но учитывая испытанный за эти минуты уровень реализма и тот загадочный компонент в шлеме, если вдруг решат расстрелять, — шок наверняка гарантирован. А может и сердце остановится!

Думай же!

Ну допустим, исходя из модели «мессера», сейчас сорок первый. Судя по погоде, на дворе конец августа или начало сентября. Природа средней полосы, это точно. Да и ближайшие домишки деревни — срубы. Явно не юг.

Капитан выглядит предельно уставшим. Лицо землистое.

Он мельком взглянул на догорающие обломки «И-16» и пристально — на меня. Внутри что-то екнуло.

Рука машинально потянулась к нагрудному карману, но я сам себя одернул. Судя по воспоминаниям ветеранов, которые я читал, летчики на боевые задания документов не брали. Хотя не существовало единого правила. Кто-то считал дурной приметой оставлять документы и награды. А кто-то, наоборот, отдавал их своему технику и забирал после вылета.

Но сорок первый….

Рука снова потянулась к нагрудному карману. Есть удостоверение. Правда обгоревшее, пробитое некрупным осколком и залитое давно засохшей кровью. Еще предписание и комсомольский билет, тоже изрядно пострадавшие от огня. Достаю, открываю, успев мельком заглянуть. Фотография точно не моя. Есть отдаленное сходство, но снимок сильно покороблен, деталей уже не различить. 'Предъявитель сего Скворцов Андрей Алексеевич состоит на действительной военной службе… а дальше неразборчиво. Страница обгорела, да и чернила расплылись. С комсомольским билетом и предписанием того хуже, почти не читаемы.

Капитан взял документы, открыл, попытался сличить фото, но лишь хмыкнул.

— Подразделение? — спросил он.

— В списках не значился, — отвечаю, даже не задумываясь. Видимо подсознание вытолкнуло название одноименной повести, которую читал в детстве[3]. — Прибыл в Великие Луки[4] для дальнейшего прохождения службы, — машинально добавил я, словно правильный ответ подсказало некое внутреннее наитие. — Правда оформиться не успел. Немецкие танки прорвались к аэродрому. Был приказ: выводить машины. Я его исполнил.

— Кто конкретно приказал?

— Не знаю. Майор незнакомый. Говорю же: танки прорвались. Я рванул к ближайшему «ишачку» и взлетел. Боекомплект расстрелял по пехоте. Дальше взял курс на восток.

— Кто тебя сбил?

Я лишь пожал плечами:

— Движок задымил, потом заклинил. Хотел прыгать, но высота оказалась мала. Пошел на вынужденную, вот только неудачно. Дерево зацепил.

Видно, история не новая. Скорее заурядная для этих первых адских месяцев войны.

— Ладно, — капитан вернул мне обгоревшие документы. — В общем так, младший лейтенант. Поступаешь в мое распоряжение. Сейчас каждый человек на счету. Ну, будем знакомы? — он запросто протянул руку, — Вадим Нестеров. Пошли. А то «мессер» вернется.

— Не вернется, — отвечаю твердо. — По крайней мере не сейчас.

— Это почему? — удивился моей уверенности капитан.

— У него пушки пустые. Бил из пулеметов.

— Может снаряды берег?

— Не думаю. Из «MG» шлангует, будь здоров. Неопытный.

— Шлангует? — Нестеров насторожился. Видимо моя терминология показалась ему неуместной.

— Ну поливает, как из шланга. Длинными очередями. Огонь открыл почти с километра. Кто ж так делает?

— А ты бы с какой дистанции бил? — прищурился капитан.

— По «мессеру» — метров с двухсот, а то и ближе. По наземной цели открытие огня с высоты триста метров на дальности четыреста, — отчеканил я, словно по учебнику. — А вообще-то, товарищ капитан, как выйдет. От многих факторов зависит.

— Например? — он живо заинтересовался моими соображениями.

— Угол пикирования, наличие препятствий, — скупо ответил я. — С крутого пикирования огонь открою раньше. Но иногда к цели можно вдоль самой земли подобраться, и бить с бреющего[5], работая рулем направления.

— Рискованно. Скорости большие, обзор узкий, высота маленькая. Ручку станешь рвать на себя, если внезапное препятствие увидишь?

— Надо будет, — рвану. Но не с дури.

— Ладно, посмотрим. На каких машинах летал?

Я мгновенно прикинул в уме, чтобы не сболтнуть лишнего.

— С «И-16» нас ускорено переучивали на «МиГи». Говорят, что «Як» машина хорошая.

— Ну сам я их пока не видел, — признался Нестеров. — «МиГ» в воздух поднять сможешь?

— Смогу.

— Ну, тогда мне с тобой повезло, лейтенант. Поехали, пока «мессер» не вернулся.

* * *

Аэродром действительно оказался еще довоенным. Полевой, спланирован добротно. Ряды капониров отнесены далеко от взлетной полосы. Под выцветшей маскировочной сеткой я насчитал шесть «МиГов» и с десяток «ишачков». С «И-16» возились техники. Их было четверо. И еще один летчик, — тоже младший лейтенант, наверное, мой ровесник, дежурил в кабине исправного истребителя.

— А где остальные? — осторожно поинтересовался я. — На задании?

— Нет остальных. Я, ты и младший лейтенант Захаров, — вот весь летный состав. Аэродром сильно бомбили несколько дней назад. Все машины, которые тут видишь, были повреждены, — пояснил он. — Полк перебазировался. Меня, как и младшего лейтенанта Захарова оставили тут с бригадой техников. Приказано ремонтировать неисправные самолеты и перегонять их в Ржев по готовности. Сейчас четыре «МиГа» на ходу и один «ишачок». Боеприпасов хватает, но топлива в обрез…

В этот момент из палатки, где располагался КП, выскочил связист:

— Товарищ капитан, вас из штаба! Срочно!

— Здесь подожди, — Нестеров торопливо пошел ко входу в командный пункт, а я, на некоторое время предоставленный сам себе, решил познакомиться с летчиком.

— Здорово! — он протянул руку, не вылезая из кабины. Понимаю. Состояние готовности номер один. Читал, что летчики порой проводили так по много часов, ожидая приказа на взлет[6].

— Андрей, — я пожал его мозолистую ладонь.

— Илья, — отрекомендовался он.

Илья Захаров⁈ Вот тут меня снова «накрыло». Словно кто-то внезапно под дых врезал. Неужели однофамилец деда, что ко мне заходил⁈ Не верится в такие совпадения.

— А ты чего побледнел-то? — спросил он.

— Да, так… Контузило… Головой на вынужденной посадке сильно приложился…

— Летать-то сможешь? А то меня Нестеров уже замучил. И в небо не пускает, и из кабины вылезти не дает. Даже по нужде.

— Конечно смогу! — ответил машинально, ибо мысли сейчас были очень далеко отсюда. Мозг пытался как-то устранить противоречия, объяснить происходящее, но одно слово, сказанное Ильей, послужило внезапным катализатором событий.

Я вдруг понял: мне тоже надо по нужде. Прямо сейчас. Немедленно.

Дичь полная! Я нахожусь в «ви-ар»! Такое не допустит ни один разработчик! Тестовая реальность или тупо глючная, — все равно! Никто в здравом уме не станет вводить ничего подобного, — этим можно оттолкнуть пользователей, а значит — провалить продажи, да еще получить множество негативных отзывов.

Вернулась непроизвольная дрожь. Происходящее не просто сбивает с