"Фантастика 2024-146". Компиляция. Книги 1-24 - Антон Дмитриевич Емельянов

— Вот так и должно быть, — Константин сжал губы. — Чтобы больше никто, ни при каких обстоятельствах, особенно царь. Не стоит ему читать подобные глупости. А книгу и ее копию сожгите.

— Да… Да, ваше высочество, — Николай Ростовцев ответил почти сразу, но Константин сразу обратил внимание на еле заметную паузу.

Кажется, брать человека из Севастополя было ошибкой, уж слишком быстро там даже в лучших умах прорастают идеи свободы.

* * *

Сижу, бешусь.

Казалось, такой хороший был план: написать будущую историю России так, чтобы это и служило предостережением, и царя могло заинтересовать. Вот был уверен, что не удержится Александр Николаевич и вызовет меня на разговор, как только ему доложат о моих записях. Но нет.

Вместо этого пришел какой-то смутно знакомый по Севастополю ротмистр и кинул все, что я написал за три дня, в очаг. Получилось лично убедиться, что рукописи еще как горят, а еще потом грязнят все вокруг, когда сквозняки разносят крупные куски пепла по комнате.

Впрочем, бумагу у меня не забрали, и я снова взялся за перо. Неудобная штука, но телу привычно, и если не думать, то писать получается не сильно сложнее, чем набирать текст на компьютере. Вот только что писать? Продумывать новые изобретения? Так все чертежи отсюда могут уйти на сторону или опять же в огонь. Тогда еще одна книга. Только не в лоб, а попробуем зайти с другой стороны.

И я вывел на центральном листе: «Звездный десант». Я не помнил точно текст, но сама идея вечной борьбы настолько слилась с моей новой жизнью, что новые, уже мои, строки ложились одна за другой. Про потери, про людей и про служение. Когда ничего не дается просто так. Не бывает неотъемлемой свободы самой по себе, за нее всегда льется кровь патриотов. А нет — так заберут и растащат. Поэтому только вперед, только сражение, только война.

Сейчас я верил, что таким и может быть тот другой путь.

* * *

Константин поднял голову, встречая Ростовцева. Его не было несколько дней, и опять он пришел не с пустыми руками.

— Он снова пишет, — сразу же выдал ротмистр.

— Переписывает?

— Нет, новую книгу. Совершенно новую, — кажется, молодой аристократ был под впечатлением.

— И что же такого в мире еще ни разу не писали? — Константин не верил. — Снова фантазии?

— Да, он снова пишет про будущее, но… В этом будущем впервые с библейских времен не отдельные страны, а единое человечество. Словно еще до Вавилонской башни.

— Единое человечество?

— Да, и там нет сословий. Любой может служить, и любому служба может дать полные права.

— Словно в античности.

— Честнее, — Ростовцев на мгновение погрузился в свои мысли. — А еще он пишет про звезды. Мы знаем, что там есть такие же планеты, как наша, но никогда не думали, а есть ли там жизнь. Ее точно нет рядом, но что там?.. У дальних звезд, что светят нам по ночам? И полковник считает, что настоящий враг там, что там нас ждет вечная битва. Не какой-то языческий Рагнарек, а настоящая. За жизнь, за свободу.

— И что самое главное вы думаете после прочтения? — Константин внимательно смотрел на своего адъютанта. И своего ли?

— Что нельзя дарить свободу просто так. Ее нужно заслужить! Только служба общему делу заставит ее ценить, беречь.

Константин хотел было продолжить этот разговор, но часы пробили три. Он уже опаздывал на встречу с адмиралами, а значит, разбираться с новым творением Щербачева нужно будет позже.

— Ротмистр, — великий князь внимательно посмотрел на Ростовцева. — Я понимаю, что некоторые идеи могут казаться со стороны привлекательными. Даже глупости социалистов или вот теперь Щербачева. Но все это просто слова, никак не подтвержденные делом. Поэтому мой приказ будет тот же. Копию оставьте мне, а оригинал нужно уничтожить. И… Позаботьтесь, чтобы полковнику больше не давали бумагу, хватит ему нас отвлекать.

— Так точно, ваше высочество, — Ростовцев на этот раз ответил без каких-либо пауз, и Константин расслабился. Пусть идеи полковника и опасны, но ротмистр еще не погрузился в них слишком сильно и понимает, в чем его настоящий долг.

* * *

Николай Ростовцев ничего не понимал.

Он всегда мечтал о карьере, он помнил, как радовался, узнав, что великий князь решил приблизить к себе простого ротмистра, но… Роскошь столицы больше не пленила, а тоска по боевому братству, в которое он погрузился под Севастополем, становилась лишь сильнее. А потом было пленение Щербачева. А ведь он герой… Защитник Крыма, захватчик проливов, и при этом сидит в отдельном крыле под замком, и все делают вид, будто так и должно быть. Никто не подает голос, все боятся. И он, Николай, боялся, а потом прочитал то, что писал Григорий Дмитриевич.

Ничто не достается просто так: за свободу, за себя нужно бороться…

Великий князь сказал, что это просто слова, что полковник не доказал их делом. Но разве все, что тот совершил во время этой войны — это не доказательство? Разве его подвиги — это не то самое сражение за свободу, за право бороться, за будущее, в которое он верит? И в которое поверил он, Николай… Молодой ротмистр остановился перед дворцовой охраной, а потом решительно развернулся и пошел совсем в другую сторону.

Сжечь книгу никогда не поздно. А вот встретить Александра II можно именно сейчас, когда он возвращается со своей дневной прогулки. Если Николай ошибся, он ответит за это. Но царь должен узнать все, что пишет его пленник. Может быть, в отличие от великого князя он-то сумеет понять?

Глава 9

— Граф, на взвешивание! — громкий крик старшего техника отвлек Льва Николаевича от мыслей.

Он ведь мог отказаться от своего слова после отлета полковника Щербачева, но не стал. Тот короткий разговор с князем Горчаковым словно встряхнул молодого артиллериста и напомнил о том, где сейчас на самом деле происходит битва за Россию. Иногда, глядя на смерти вокруг, Лев Николаевич сомневался, а точно ли все это является отражением божьего замысла. Он ведь видел войну и раньше, и она всегда казалась чем-то темным, что разрушает души. Но здесь, в Севастополе, гораздо больше было другого. Солдаты помогали друг другу, умирали — да, но в то же время и становились ближе. Не один человек, а