Инженерный Парадокс 8 - Олег Сапфир
— Да какого… — начал было Гани, но не закончил.
Аппарель на носе летательного аппарата откинулась, и показался доспех, похожий на механизированный, но меньше, приземистее… А главное: с двумя монструозными роторными пушками, открывшими непрерывный огонь, казалось связавший фигуру с особняком золотыми нитями.
— И что ты сделаешь… — начал было Гани, обращаясь к фигуре, которая была вроде как и неуязвима…
Но не могла ничего сделать с толстыми стенами и бронёй, как думал Дивеев. А распыливший его голову снаряд, прошёл не только стену перед Гани, но и стену позади него. А через секунду живых в комнате управления не осталось. Как, впрочем, самой комнаты управления: называться она теперь могла только руинами.
* * *
— Всё, боезапас закончился, — констатировал я холостые повороты роторников. — И чего ушами хлопаете? В атаку! У них есть трофеи! — вдохновляюще рявкнул я, снимая с себя пушечный комплекс с держателями.
Бойцы рванули к особняку, а Глория задержалась.
— А ты не всех уничтожил?
— Нет, только технику, главарей и несколько бойцов. Глория, эти снаряды — алхимия! Даже по расходникам дорогущая, да и весят они до чёрта! Считая я только что расстрелял около сотни тысяч рублей!
— Трофеи, — хмыкнула Глория.
— Только это и успокаивает, — признал я. — Пойдём.
— Пойдём.
Сопротивления мы в особняке почти не встретили: бандиты были деморализованы и дезорганизованы, а отбиваться приходилось разве что от турелей системы безопасности, с чем мы спокойно справились. Разве что перед складами были довольно сильные одарённые, окопавшиеся… И прирезанные Глорией. Как раз работа для диверсанта, чисто и без помех.
— Вот и всё, хорошо сработали. Все заслужили премию! — довольно сообщил я, разглядывая добычу.
Драгоценности, техника, наличные деньги, оружие. А главное — десяток искинов, взятых у Дивеевыми у разграбляемых родов.
— Губернатор, особняк Дивеевых захвачен, род уничтожен. Я официально объявляю особняк и всё его содержимое своим трофеем, — сообщил я.
— Но… граф, вы же…
— Нападение на меня было, продолжилось после представления и предупреждения о последствиях. Велось в рамках родовых войн, записи направлены вам и в Канцелярии.
— Так вот зачем вам транспорт!
— Само собой. Вы свою часть договора выполните?
— Выполню. Но никаких премий! И подождите… три дня.
— Сутки максимум, губернатор.
— Я не успею за сутки! А сроки вы не называли!
— Двое суток, губернатор. Я очень надеюсь… — договаривать я не стал, потому что это было бы угрозой Имперскому служащему высшего ранга.
Но сама угроза была, и Хитров её понял.
— Я чувствую, он не просто так тянет время, — сообщила Глория.
— Само собой. Он знает, что у нас немного сил, и думает что особняк у нас отобьют. И тогда не надо будет платить. А то, что трофеи уйдут захватчику — Хитрову не слишком важно. От того, что ситуация стабилизируется…
— С войной двадцати трёх родов?
— Да. Без бандитов — да. Это хаос, но контролируемый силами губернатора. Возможно, он сам даст «наводку», но…
— Но?
— Ждём. Пару дней ждём, пока даже грузовую авиацию не нанять — денег нет.
— А если через пару дней он не даст транспорт?
— Пакте претензий в канцелярию, берём казну Твери, в качестве компенсации. И улетаем с искинами домой. Хотя, конечно, не хотелось бы, — признал я. — Да и вряд ли так будет. Губернатор соответствует своей фамилии, но не будет прямо нарушать договор. Так что через пару дней караван поедет в Новгород. А мы будем в Гараже.
Глава 9
Кабинет резиденции губернатора, Тверской Кремль, Тверь
Губернатор принимал доклады и находил, что это хорошо. Не только то, что ему докладывают — это было неплохо, но привычно. А смысл докладов: первый день за два месяца, когда воюющие притихли. Хотелось бы сказать, что как мыши под веником, но это было не так.
Конфликты не исчезли, да и бои продолжались даже сейчас. Но не в Твери и ближайших окрестностях, а что аристократы режутся на территории своих владений или в глухих лесах — не проблемы Империи и Хитрова. А сейчас ему докладывал Константин: молодой, не старше сорока лет парень, но почти гений.
А может, и гений — одним из многочисленных достоинств, которые Хитров за собой признавал, было чутьё на людей. Тот же Константин — вроде как конфликтный, жалобы на него от предыдущих начальников… Вот только в нужном месте, применённый должным образом — удивительно дельный специалист.
Ну а что предыдущие начальники это не поняли — так не по чину им, не по уму. А вот ту же идею с открытым объявлением-контрактом придумал Константин. Понятно, что Хитрову САМОМУ пришлось доводить объявление до ума: то, что изначально предложил Костик, было больше похоже на вопль о помощи. Совершенно невозможное для его канцелярии объявление!
Но здравое зерно в этом было. И не прошло недели, а главные возмутители спокойствия в городской черте кормят червей. Возвращающихся с «промысла» и на помощь силы бывших бандитов губернаторская гвардия перемолола: на этот момент они УЖЕ не были частью аристократического рода, уничтоженного этим Меховым.
Можно было бы войти в права наследования, восстановить род — и это, с учётом очевидных покровителей в Новгороде, вышло бы… Но силы Хитрова этого сделать просто не дали. Уничтожив не гвардию рода, а бандитов с добычей. В общем, всё выходило замечательно… Только лицо Костика было недовольным.
При этом мальчишка болел за дело — это было одним из критериев, которым при подборе людей Хитров никогда не изменял. Исполнители — да, но никак не доверенные люди-советники. И недовольство у такого — нехорошо. А значит, надо выяснить, в чём дело. Недовольство у помощника такого уровня не слишком хорошо.
— Ты чем-то недоволен, Костя?
— Нет, Поликарп Лукич…
— Врать ты не умеешь, Костя. Впрочем, твои достоинства в другом. Говори, что случилось.
— Поликарп Лукич, я не очень понимаю. Этот граф Мехов… — замялся помощник.
— Что он, Костя?
— Он сделал всё, что мы хотели. И у
