Пульт времени. "Волшебный" отпуск 2 - Владимир Алексеевич Абрамов

Принцесса прислонилась к стене, её когти впились в выступы породы. Лампа освещала лицо, на котором смешались копоть, каменная пыль, слизь и белесые разводы от слёз.

— Я… Больше не могу… — она выдавила слова сквозь стиснутые зубы, словно каждое — осколок, застрявший в горле. — Этот туннель… он бесконечный, словно ночной кошмар…

— Полностью согласен, — Воронцов швырнул в темноту камешек.

Тот застучал по уступам, эхо растянулось.

— Двенадцать часов мы ползём, как черви в кишках этой проклятой горы. На поверхности уже глубокая ночь. Он достал из седельной сумки смятый свёрток с вяленым мясом. Жир блестел в свете лампы, как ртуть. — Перекусим и впадём в спячку. Завтра… — он жестом обозначил безысходность, — продолжим это весёлое паломничество.

— Великий Астрис… — Исида вскинула дрожащие руки к своду, где сталактиты нависали, словно каменные клыки. Она склонилась. Её тень на стене изогнулась в гротескном поклоне. — … пошли нам хоть клочок ровного пути… или смерть поскорее…

Темнота ответила тихим шелестом — где-то в глубине пещеры осыпался песок. Лараны сбились в кучу, их глаза мерцали жёлтым тревожным светом.

Алексей сложил последние вещи в седельную сумку и взял узду в кулак.

О езде верхом на горбаче приходилось только мечтать. Высота свода пещеры доходила в некоторых местах до его груди, и приходилось нагибаться. В этот момент ларанов приходилось буквально тянуть за уши, заставляя их ползти на полусогнутых ногах. Ящеры противно шипели и упирались, но караван медленно двигался вперёд.

— Смотри, туннель расширяется! — радостно произнесла девушка после долгих часов изнуряющего пути.

— Да, и свод становится выше.

Стены пещеры, блестящие от слизи и плесени, медленно расходились в стороны, а низкий свод с висящими сталактитами поднимался, давая возможность путешественникам идти во весь рост.

Воронцов заметил впереди какое-то свечение и на всякий случай вытащил бластер из кобуры.

— Там что-то светит. Не буду утверждать, но, возможно, мы скоро найдём выход.

— Я ничего не вижу, — ответила принцесса.

Алексей заметил изменение освещённости. В отличие от спутницы, он прекрасно видел в темноте благодаря прибору ночного видения.

Вскоре они вышли в гигантский грот, и причина таинственного свечения стала ясна. Перед ними открылась пещера, протянувшийся на сотни шагов вперёд, словно бальный зал подземного королевства. Свод, уходящий ввысь тёмным куполом, был сплошь покрыт незнакомым Воронцову лишайником, излучавшим призрачное зелёноватое сияние. Внизу же между сталагмитами, подобными застывшим свечам, росли грибы-фонарики — их шляпки размером с блюдце мерцали нежно-голубым колыхались на тонких ножках от малейшего движения воздуха. Свет переливался, смешивая бледно-изумрудные и аквамариновые отсветы, превращая пещеру в сказочный лес из хрусталя и битого звёздного света.

— Невероятно! — Исида замерла на входе в грот, её глаза отражали тысячи мерцающих точек. — Это словно сон… Я никогда не видела ничего прекраснее!

— Люминофорные организмы, — пробурчал Воронцов, скребнув ножом по стене. Пласт лишайника размером с ладонь отделился с тихим шелестом. В его руке зелёное свечение стало тускнеть, словно жизнь покидала крошечный коврик из света, пока окончательно не погасло. — Бакулюм те в тапки! — он швырнул фрагмент в темноту. — Думал, хоть фонарики из этого дерьма сделаем…

Принцесса потушила лампу, и мгновенно пространство заполнило завораживающее мерцание. Её пальцы, словно заколдованные, сами потянулись к ближайшему грибу. От прикосновения шляпка затрепетала, вспыхнув ярче, а голубоватые споры поднялись в воздух, как искры фейерверка.

— Лучше их не трогать! — Воронцов резко дёрнул её за плащ, оставляя на ткани пыльный отпечаток. — Красота — штука коварная. Может, эти поганки ядовитее цианида. Проверять на себе не планирую.

— Ты прав… — Исида сжала ладони, будто обжигаясь собственным любопытством. — Просто… они как живые.

Выход из грота изгибался налево, уводя в неизвестность. Оттуда донёсся глухой рокот — то ли ветра в расщелинах, то ли подземной реки, бьющейся в каменных оковах. Воздух стал влажным и тяжёлым, сгустком наполняя лёгкие.

— Пойдём дальше. Пока есть силы — нужно двигаться, — сухо произнёс Воронцов, обращаясь к спутнице, всё ещё околдованной чарующими видами.

Всё это вызывало у Алексея глухую тревогу. Мягкое свечение грибов, переливы лишайника на сводах и журчание воды создавали обманчивый покой, словно сама пещера заманивала их в ловушку прекрасными миражами. Где-то в глубине сознания змеился холодок — инстинкт, выточенный сотнями боёв и пережитых смертельных опасностей, шептал: «Здесь что-то не так».

Он натянул на лицо полумаску, щёлкнув переключателем фильтрации. В его костюме тут же заработала система жизнеобеспечения. Бластер в его левой руке дрогнул, ствол медленно последовал за движущимися тенями. Поводья натянулись, как струны, заставив караван двинуться вперёд, в новый тоннель — ящеры фыркали, увязая когтями в мягкой слизи.

Они шли сквозь поляну светящихся грибов, превратившуюся в сюрреалистичный лабиринт. Шляпки размером с щиты воинов пульсировали бирюзовым, будто дышали. Споры поднимались в воздух при каждом шаге, оседая на одежде мерцающей пылью. Исида шла, заворожённо глядя на свои руки, покрытые сияющим налётом, но взгляд Воронцова сканировал каждую трещину в камнях.

За поворотом туннель расширился ещё больше, открыв вид на подземное озеро. Вода низвергалась с трёхметровой высоты, вырываясь из узкой расщелины в своде. Струи, подсвеченные изумрудным лишайником, превращались в жидкий нефрит, разбиваясь о чёрные валуны. Грохот водопада оглушал, наполняя пещеру эхом, похожим на рёв спящего дракона. Поверхность озера пенилась, отражая мерцающие споры — казалось, сама тьма кипит в его глубинах.

— Красота… — Исида сделала шаг к воде, но Воронцов резко одёрнул её за плащ.

— Не подходи ближе. — Он указал бластером на берег, где среди гальки виднелись белесые обломки — то ли кости, то ли кварцевые осколки. — Здесь что-то чем-то обедало.

— Алексей, здесь нет никого. Тебе уже каждая палка кажется змеёй, — усмехнулась принцесса. Её взгляд был расслабленным, словно она выпила пару фляг вина, а глаза блестели неестественным бледно-голубым светом, отражая свечение грибов.

«Нужно валить отсюда!» — лихорадочно подумал Воронцов.

В этот момент лараны, как назло, припали к воде. Ящеры шумно втягивали жидкость, игнорируя ругань хозяина. Их пересохшие глотки громко булькали, а хвосты били по воде, разбрызгивая серебристые капли.

— Всё! Я дальше не пойду… — принцесса пошатнулась, её пальцы дрожали, цепляясь за воздух. — Мне и тут хорошо… — она пролепетала, словно в трансе, и резко шагнула в чёрную воду. Ноги погрузились по щиколотку в тёмную воду, а плащ распахнулся вокруг, как крылья ночной бабочки.

— Стой, дура хвостатая!