Мертвый город. Трилогия - Наиль Эдуардович Выборнов
Да и по всей России оно более-менее так. Сейчас не нулевые и не десятые, когда бункера либо были заброшены, либо сдавались под склады, клубы и магазины. После начала Второй Холодной Войны и все при явственнее ощущающейся вероятности ядерного холокоста за этим следить стали очень строго. И минимум, что может случиться с тем, кто не выполняет задачу по содержанию этих самых объектов — это то, что человек лишится своей должности. А можно и в тюрьму уехать.
Когда Павел притащил и привалил к дверям труп, я понял, что он задумал. Чётыре тела — это как минимум триста пятьдесят килограммов, если помножить это на все самой двери, то оттолкать ее будет очень непросто. И это даст нам небольшую фору для того, чтобы свалить.
Лена тоже поняла, и схватив за ноги тело седого, поволокла его по земле. А потом сняла со второго стрелка разгрузочный жилет, набросила на себя и прихватила его автомат. Вполне нормальный АКС, кстати говоря, который с прикладом-рамочкой. А у "школьников"-то "весла". И где разжились, интересно?
Через несколько секунд под дверью было свалено уже четыре трупа. Были б у меня гранаты, обязательно бы одну поставил на рычаг, засунул бы под один из них, да только увы, чего нет, того нет.
— За мной! — приказал Павел, и побежал по коридору.
А в дверь уже ломились.
Когда мы добрались до ближайшего поворота, створка распахнулась, и в нас полетели пули. Я шел последним, и одна из них клюнула меня в бронежилет, но к счастью не пробила, только добавила ускорения.
Бывший учитель же продолжал ломиться вперёд. Из-за топота шагов за спиной и шума в ушах я ничего толком не слышал, но палить они перестали. Но сомневаюсь, что нас отпустили просто так, скорее всего, бегут прямо за нами.
Бывший учитель повернул направо и побежал вверх по лестнице. Перед ним оказалась ещё одна дверь, к счастью открытая. Нам не хватало только оказаться в западне.
Ещё одна лестница, и мы оказались на поверхности. Я уже успел отвыкнуть от свежего воздуха, но тут пахло мазутом и пылью, что в общем-то не сильно лучше затхлого подземелья. Зато ветер был, и сразу стало прохладно.
Вокруг было темно, но внизу мои глаза успели к этому привыкнуть, так что я сумел более-менее разглядеть все вокруг.
Мы находились на железнодорожной станции. Настоящим вокзалом это, конечно, не было, что-то вроде терминала. Сюда возили грузы, мазут для ТЭЦ, сырье для фабрик. Отсюда вывозили то, что производилось в городе. Как я помнил по картам, это место находилось на самой окраине города, уже за промзоной. Значит, с той стороны должен находиться уже лес.
И действительно Павел побежал вперёд, перелез через прореху забора из сетки-рабицы, что навело меня на мысль о том, что мы были не первыми, кто пользовался этим проходом, и спрыгнул на рельсы. Мы последовали за ним.
После путей был такой же забор, но тут одна из секций вообще была повалена, а потом росли деревья, уже зелёные в это время года. Скоро мы затерялись в них.
Мы бежали до тех пор, пока деревья не слились воедино, а промзону не перестало быть видно, и только потом остановились.
— Ну и день, — проговорил Павел, прислонившись спиной к дереву. — Сперва с людьми Шила замесились, теперь с этими непонятными, из бункера.
— Скорее уж ночь, — подметил я.
Лена ничего не сказала. Очевидно, что для девушки такие пробежки были в новинку, так что она просто согнулась, упёршись ладонями в колени, и пыталась отдышаться.
— Да уж, — сказал он. — Ладно хоть тут спокойнее должно быть. Зомби, говорят, в лесах почти не встречают. Чуть севернее от города село есть, Рыбное, так там, говорят, почти нормальная жизнь. Огородились, конечно, оружием разжились.
— Это откуда рыбу возят в город? — спросил я.
— Точно, — кивнул Павел. — Ладно, отдышались? Пошли дальше.
— В смысле? — спросил я. — А куда вы-то? Только до промзоны собирались же.
— На улице ночь, а в подземку я больше не сунусь, — сказал бывший учитель. — Переночевать лучше в безопасном месте, а не в лесу. Так что дойдем до санатория, а там обратно двинем. Правда, не верю я, что ты найдешь там то, чего ищешь.
— Попытаться стоит, — ответил я.
В руках у Павла появился небольшой топорик, самый обычный, таким обтесывать можно что-то. Лена достала свой молоток, который я уже видел. У меня холодного оружия не имелось, так что пришлось взяться за рукоятки автомата. Жаль, патронов маловато, конечно. Можно Лену раскулачить, взять пару магазинов, они вполне к моему "двенадцатому" подойдут, но пока что так справимся.
Как бы это удивительно не было бы, но мне до сих пор ни разу не приходилось воевать в обычном русском лесу. Пустыни, степи, тропические джунгли — это да. А обычный лесок, редкий даже — другое дело. Пахло здесь приятно, прелой листвой и чем-то ещё таким, неуловимым. Грибы, наверное, есть, собрать можно, да пожарить.
Вот только до грибов ли сейчас? Меньше суток то обращения, сколько точно не знаю, потому что наладонника с таймером нет. Успеем дойти? Помогут ли?
Лучше об этом не думать, потому что если начнёшь себе душу травить, то застрелиться захочется. Выбирался из самых разных ситуаций, а тут. От меня не зависит ничего. Есть у учёных лекарство — хорошо, нет… Ну тогда свое лечение пойдет, пуля в лоб, да и все с этим. Один хрен ведь на этом все закончится.
Павел взял азимут по компасу, словно образцовый турист и повел нас вперёд. Я замыкал процессию, на случай, если за нами всё-таки погонятся. У меня всё-таки бронежилет, да и стреляю я наверняка гораздо лучше, чем остальные. А с зомби они и так справятся, практики у них достаточно.
Периодически мы выходили на полянки, и тогда я позволял себе даже посмотреть на звезды и Луну. Она была крупной, полной, а маленькие огоньки, словно прибитые к полотну небосвода алмазные гвоздики, совсем не теми, к которым я привык в Африке. В городах звёзд не увидишь, там ярко слишком, так что чаще всего я
