«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

Он растерянно оглянулся на приятеля.

— Хорошее решение, — спокойно сказал Бо.

— Но ты… — растерялся Рэм. — Это аннигиляция. Тут вариантов выжить нет.

— Я успею покинуть шлюпку за пару секунд до взрыва, — спокойно пояснил Бо. — Буду отслеживать состояние реактора. Зато мы добавим шлюпке маневренности и скорости. И её не смогут вычленить из потока других по «программному» ходу. Они не смогут рассчитать, что это — брандер.

— А случайный выстрел? — спросил Рэм. — Орудия у эгидрофа мощные, хоть и стационарные.

— Риск всегда есть, — улыбнулся Бо. — Я сохраню копию своего сознания в навигационной машине «Персефоны». И схему сборки. Потеряю только несколько последних часов памяти. Это не фатально. К тому же часть я восстановлю потом по записям боя из навигаторской.

Рэм потрясённо кивнул. Про эту способность Бо — разлететься на кластеры теурита (доатомного состояния материи) и собраться заново — он и не подумал.

Келли слушал, улыбался и одобрительно кивал. Ему не пришлось ничего объяснять.

— У меня есть предложение, — сказал Бо, подумав пару секунд. — На крейсере ещё трое таких же, как я. Этой же генерации. Они не смогут пилотировать шлюпку виртуозно, но сам процесс управления достаточно прост. И это всё равно лучше, чем заданное алгоритмом движение. Мне достаточно будет сбросить им общие принципы управления. И ещё три брандера получат необходимую уникальность манёвра.

Капитан Келли одобрительно кивнул.

— А почему навигационная группа не может управлять брандерами? — начал придираться Рэм.

И тут же понял, что сглупил: связь. На орбите хатты давно уже поналепили глушилок. А собственные модули связи — ещё нужно будет провесить.

— Но у нас восемь брандеров! — не сдавался он. — А потенциальных пилотов четверо.

— Никто не заставляет нас выпускать все восемь брандеров разом, — пояснил Бо, глянув на Келли. — Отработаем четыре, вернёмся — и ещё четыре.

Три младших генерации Азерта появились, как только Келли промычал что-то одобрительное.

Бо тут же полез с ними в шлюпку, чтобы на месте проинструктировать сразу и в физике, и в виртуале. «Персефона» стремительно приближалась к Меркурию, и каждая минута была на счету.

Келли через браслет начал докладывать ситуацию Росу, который командовал рапортом и формально был сейчас выше капитана — его решения не требовали визирования в рубке.

Рэм слушал, слушал, и его осенило: с рапорта он сможет хотя бы следить за боем. Не в каюту же возвращаться!

— Господин дежурный по рапорту! — вклинился он. — Разрешите принять посильное участие в координации навигационной группы? Летать медик мне не разрешил.

— Без дела болтаешься Стоун? — прищурился Рос. — А ну, беги сюда, я тебе работу найду.

Обрадованный Рэм скачками понёсся к единственному работающему в этом секторе крейсера лифту.

Он был согласен делать всё, что угодно, хоть полы на рапорте мыть, лишь бы видеть, что будет происходить на орбите.

— Внимание, пилотам! — догнал его голос Роса по селекторной связи. — Основной и сменный состав — в центральный ангар. Готовность — десять минут.

Парень прибавил скорости. Он понимал, что именно сейчас этот вихрастый шутник Аури Симменс займёт его место в шлюпке и полетит в бой.

И даже новичка-северянина Томаса Леера выпустят, Дерен сказал, что он тянет. Что б его, этого начмеда, дакхи съело!..

Утешало одно: Эмор, Итон, Марьян и Лившиц — вообще в карантине сидят! Рэм же в плане «шума» был совершенно чист, как стёклышко. Обломался на нём этот «шум»!

Прыжок в лифт, и… он уже на рапорте.

Огромный зал бурлит, все службы в работе. До выхода на орбиту Меркурия — девять минут.

Суетятся техники, проверяя боеготовность турелей.

Ругаются связисты — на околосветовой нет связи даже с теми кораблями, что идут следом. А на орбите Меркурия хатты явно провесили системы подавления. И нужно будет суметь вкинуть модули, провесить сигнальную сеть, продавить связь.

Рэму интересно всё, но он бежит к Росу, одиноко стоящему у командного пульта. Перед его лицом развёрнуто головидео из ангара, где пилоты готовятся к старту.

Как только «Персефона» ляжет на орбиту Меркурия, а может, и раньше, они вылетят из ангара. Сменный состав создаст живую маневренную защиту, основной — ударную группу. Её возглавляет Дерен.

— Стоун, в навигаторский зал! — командует Рос. — Ты у нас, как самый устойчивый, будешь на контроле за навигационной группой.

— А что мне там делать?

— Сохранять адекватность, — поясняет Рос. — Нас могут атаковать какой-нибудь дрянью, вроде «шума». Если заметишь что-то не то, действуй по ситуации!

— Слушаюсь! — кивает Рэм и бежит вниз.

Навигационный зал — прямо под рапортом. Над ним нависает командный балкончик с главным навигатором Ивэном Мличем и, наверное, капитаном — он любит там сидеть.

Десять ударов сердца: Рэм прыгает через ступени задремавшего эскалатора. Потом доезжает на нём же до шлюзовой двери, которая безропотно распахивается.

Парень оказывается на орбите Меркурия — голокартинка того, что за бортом — ужасающе реальная.

Кольцевой пульт Рэм замечает не сразу. И не сразу понимает, что там хватает свободных мест.

В навигаторском зале ему ещё не приходилось сидеть. Но отсюда всё видно даже лучше, чем с рапорта. Над пультом — единое голополе будущей схватки!

Меркурий кажется мелким и неопасным. У него внушительный астероидный пояс. Часть астероидоподобных тел помечены как эгидрофы. Ну и громадины!

— Семь минут до переполяризации! — теперь голос Роса доносится сверху. — Внимание! Всем службам! — Готовность ноль!

Рэм набирает скорость и влетает в навигационный зал: началось!

«Персефона» выбрасывает шлюпки прямо на досветовой скорости, гасить её она не собирается, и тут же к визгу двигателей добавляется пыхтение блоков, из которых состоит её подвижное нутро — начинается переполяризация.

Разгонные блоки вместе со спаренными реакторами антивещества перемещаются под корабельной шкурой и начинают работать как тормоз.

Такие манёвры на орбите очень опасны. Масса Меркурия даёт довольно тяжёлую зону Метью с кучей помех от метеорных тел, астероидов да даже и эгидрофов. Одна крошечная ошибка — и крейсер вылетит в зону Метью.

И потому Рэм уверен — «Персефона» сейчас одна против восьми вражеских кораблей. Хатты-союзники, а уж тем более корабли Содружества, уже отстали минут на десять. Они тормозят.

Но «Персефона» тормозит непосредственно на орбите, и её перетряхивает так, что желудок Рэма подскакивает к горлу. Вот это скорость!

Он видит Дерена — картинка над навигаторским пультом выше всяких похвал! Шлюпки основного состава разлетаются, как камни, выпущенные из пращи!

Замысел Дерена пока не понятен, эгидроф малоуязвим даже для крейсера, не то, что для шлюпки. Но какой-то коварный план у старшего есть.