Четвертое уравнение - Александр Леонидович Пономарёв

Владимир Александрович погладил его по затылку:

– Ты молодец и все сделал правильно. Тебе не за что винить себя. Давай посмотрим запись. Может, я узнаю того человека.

Андрей подошел к телевизору на стеклянной подставке в углу лаборатории, подсоединил к нему камеру и вывел видеозапись на экран. Владимир Александрович жестом подозвал одного из помощников, пересел с его помощью на стул и впился взглядом в телевизор.

– Это Белоглазов! – воскликнул он, едва на экране появились первые кадры с жамкающим консольные кнопки человеком. – Он завидовал твоему отцу, люто ненавидел и страстно желал занять его место. – Владимир Александрович грустно усмехнулся: – Тебе, наверное, странно слышать такое от меня, да? Один завистник и недоброжелатель обвиняет другого.

– О чем ты… – начал было Андрей, но Владимир Александрович жестом прервал его и продолжил:

– Да, я завидовал Валерке, но только не по работе. Твою маму мечтал отбить у него, не отрицаю, и был на седьмом небе от счастья, когда женился на ней. Правда, потом сам себя возненавидел, жизнь и здоровье потратил на исправление страшной ошибки. Да что там говорить, – профессор досадно махнул рукой: – Виноват, со всех сторон виноват. Но я никогда… – он постучал себя кулаком в грудь – …ты слышишь меня, Андрей, никогда не испытывал к твоему отцу ненависти и не скрипел зубами от злости, если он добивался успехов по работе. Наоборот, радовался за него, в отличие от того же Белоглазова. Этот упырь, по-другому его и не назовешь, строчил кляузы на Валерку по любому поводу. Он винил его во всех своих неудачах, хотя сам был их основной причиной. Несомненно талантливый, Белоглазов обладал уникальным даром видеть самую суть проблемы. По этой причине он часто работал спустя рукава, ведь для познания истины ему не требовалось ставить десятки, а то и сотни бесполезных на первый взгляд опытов. Но эти опыты как раз и дают настоящим ученым бесценный материал для дальнейших открытий. Белоглазов ленился делать рутинную и бесполезную, по его мнению, работу, а вот Валерка работал дни и ночи напролет. Из-за чего нередко ссорился с Ниной. Она, как и любая женщина, хотела видеть от претендента на ее сердце больше внимания и любви. Если бы я проявил тогда больше терпения, мне бы не пришлось столько лет терзаться угрызениями совести. Нина сама бы ушла от твоего отца ко мне, ведь я не был так сильно помешан на работе, как он.

Владимир Александрович облизнул пересохшие губы. В его печальных, как у бездомной собаки, глазах было столько боли и отчаяния, что у Андрея защемило сердце. «Как же ему тяжело. Вот так сделаешь какую-нибудь глупость по молодости, а потом мучаешься всю жизнь и тащишь на себе неподъемную тяжесть греха», – подумал он и сказал преувеличенно бодрым голосом:

– Зато теперь мы оба знаем: твоей вины в той катастрофе нет. И это благодаря твоей настойчивости у нас появился шанс спасти твоего лучшего друга. Может, и к лучшему, что ты тогда так поступил. Кто знает, сделал ли бы ты машину времени, не будь у тебя такого сильного чувства вины. Так что не переживай, отец.

Андрей выключил видеокамеру, отсоединил от телевизора и подошел к Владимиру Александровичу. Сел перед ним на корточки, взял его руки в свои.

– Предлагаю больше никогда не касаться этой темы. Что было, то прошло и быльем поросло. Хватит терзать себя. Да, ты совершил ошибку, но ты сделал все, чтобы ее исправить, и даже больше. Разве не так?

Владимир Александрович кивнул, и Андрей мысленно похвалил себя. Непроизвольно устроенный им сеанс психотерапии принес желанные плоды. Профессор заметно приободрился и даже как будто немного помолодел.

– Ну вот и договорились. А теперь давай подумаем, как нам предотвратить катастрофу. – Андрей отпустил руки Владимира Александровича, выпрямился и сел на тахту. – Мне кажется, у меня созрел неплохой план. Я снова отправлюсь в прошлое, но теперь не буду искать отца, а сразу потопаю в лабораторию. Возьму электрошокер из ящика, спрячусь за одним из шкафов и буду ждать Белоглазова. Когда он появится, я его временно нейтрализую и свяжу. Потом отменю введенные тобой изменения и буду ждать, когда откроется портал. Может быть, увижу, как пройдет эксперимент. Ну как, нормально придумал?

– Хороший план, толковый, мне нравится. Но я бы внес в него кой-какие правки, если ты не против.

– Конечно. Я только «за», – сказал Андрей, хотя его слегка покоробило. Он-то думал, его план безупречен и не нуждается в корректировке.

– На твоем месте я взял бы с собой травматический пистолет. Электрошокер вещь хорошая, но вдруг ты не сможешь открыть ящик.

– Почему? У меня есть пропуск. Я видел, как отец точно таким же пропуском открыл дверцу ящика и вооружился шокером. И где я возьму пистолет? Если ты думаешь, что у меня дома полно оружия, спешу тебя огорчить.

– Не кипятись. Просто подумай вот над чем: вдруг твой пропуск не подойдет и ты не сможешь открыть ящик с электрошокером? – Андрей покраснел. Он и впрямь не подумал о подобной ситуации, а ведь шансов на неудачу было ровно столько же, сколько и на успех. Владимир Александрович продолжил: – А еще пистолет может пригодиться до того, как ты проникнешь в лабораторию. Лучше, конечно, чтобы такого не случилось, но надо всегда быть готовым ко всему. Насчет оружия не волнуйся. Один мой знакомый давно собирает травматические пистолеты. Думаю, я смогу с ним договориться и он на время поделится с тобой одним из экземпляров коллекции. Я сейчас поеду к нему, а ты пока набирайся сил перед новым путешествием.

– А если он откажет, тогда что?

– Тогда я дам тебе газовый баллончик, на всякий случай, и будем уповать на удачу. Она тебе пригодится, когда ты будешь открывать ящик с электрошокером, – улыбнулся Владимир Александрович.

– Так, может, не надо никуда ездить? Дай мне баллончик – и дело с концом.

– Нет. Я все равно поеду. Я не привык сидеть без дела, а тебе нужно время, чтобы отдохнуть и поесть. Кто знает, когда ты в следующий раз сможешь перекусить.

Владимир Александрович встал со стула. Андрей тоже поднялся, но профессор жестом велел ему сеть, и он снова опустился на тахту. Владимир Александрович подозвал к себе двоих помощников. Одного попросил принести Андрею еду из ближайшего ресторанчика, а второму сказал, чтобы тот ехал