Старая гвардия - Марк Тис

Век кивнул, лицо Оррена всплыло в его памяти, а затем снова уплыло.

— Но, — сказал Киль, — тебе также придется жить с последствиями своих успехов.

— У меня их пока не было, — сказал Век.

— Неправда, — сказал Киль. — Суть в том, что твоя идея остановила наступление врага. Неважно, что это не вернет к жизни ни одного человека, это спасло лейтенанта Амада и тысячи других. Может, даже большинство из нас, если быть честным.

Теперь Век был полностью ошеломлен. Он пытался осмыслить слова генерала, но жалость к себе, казалось, блокировала их.

— Послушай, Век, — сказал Киль, — Это серьезная неудача для тебя, но это также может стать важным уроком. Твоя карьера не обязательно должна быть закончена, если ты этого действительно не хочешь.

Век кивнул, не зная, что сказать.

Киль похлопал его по плечу, когда тот встал.

— Ну, пошли? У нас тут война, не забыл?

И снова все, что Век смог сделать, это кивнуть. И подняться на ноги, чтобы последовать за генералом.

* * *

Джаск наблюдал, как солнце опускается за край горного хребта. Горы позади и выше его лагеря по-прежнему были ярко освещены, но сам он был в тени. Он подался вперед и погасил костер.

Лучше не давать кащерицам возможности его увидеть.

Затем он сунул ножки и клешни сейззара в угли, присыпав их землей. Примерно через два часа они должны были стать восхитительными на вкус.

Он оглядел свой лагерь. Он представлял собой всего лишь пару грузовых модулей звездолета, переделанных шахтерами в комнаты и лаборатории, и шахтный забой, где стоял пустой электромагнитный лифт. Бесси сидела неподалеку, держась рядом с Джаском, как преданный щенок.

В сгущающихся сумерках Джаск достал из рюкзака вещи, которые забрал у мужчины. Золотая булавка с Боло, казалось, светилась даже в сумерках. Ему так хотелось приколоть ее к груди, но он этого не сделал.

Там также была маленькая радиогарнитура, которая, похоже, не работала. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что забрал эти вещи, но ему пришлось раздеть мужчину, чтобы обработать его раны. Кроме того, он просто держал эти вещи в руках. Он вернет их все, если мужчина выживет.

Он понятия не имел, получится это или нет. Родители Джаска учили его оказывать первую помощь почти с того момента, как он научился ходить. Они путешествовали из мира в мир, с места на место. Они имели дело с неустойчивыми породами, взрывчатыми веществами, буровыми лазерами, опасными местными формами жизни, а иногда и с еще более опасными местными жителями. Они научили его сражаться, заботиться о себе и справляться с ранами. Но он никогда не видел, чтобы кто-то пострадал так сильно, как этот человек. Но по крайней мере, он все еще был жив.

Пока мужчина еще находился в своем яйце, Джаску удалось остановить кровотечение. Затем он перевязал раны и дал предписанные лекарства из своих скудеющих запасов. Затем, привязав человека к Бесси, он привез его сюда и поместил в шахтное убежище.

Он сделал все, что мог, чтобы спасти человека. Но он также заранее спланировал, в каком стволе шахты он похоронит его. На всякий случай, если понадобится.

Он услышал слабый стон из убежища, поэтому, еще раз проверив, что угли не слишком горячие, он направился посмотреть, что нужно человеку.

Парень шевелился, бормоча что-то себе под нос.

Джаск подошел и дотронулся до его кожи. Мужчина был очень горячим, а его кожа была бледной и влажной. На ощупь просто ужасной, и Джаск отдернул руку.

Остальные вещи мужчины лежали на пустом ящике для инструментов в углу, куда их положил Джаск.

Он взял блестящую пластинку, которая была прикреплена к униформе мужчины.

 — Оррен. Тебя так зовут? — спросил он.

Мужчина только застонал.

Джаск подошел ближе и склонился над ним.

— Мистер Оррен. Это ваше имя? Вы меня слышите?

Мужчина что-то пробормотал, затем приоткрыл глаза. Казалось, он сосредоточился на Джаске.

— Где...? — спросил он.

— Ты в горах, в здании около шахты, — сказал Джаск. — Я нашел тебя и принес сюда.

Мужчина попытался пошевелиться, но потом снова застонал. Но он не закрыл глаза.

— Я перевязал тебя, — сказал Джаск. — Мне пришлось снять с тебя одежду и вот это. — Он поднял булавку и наушники.

Мужчина попытался дотянуться до них, но лишь слабо ухватился за наушники.

Джаск отдал ему их.

Мужчина неловко вставил наушник в ухо.

— Лейтенант Оррен вызывает Боло ZGY, Зигги. Ответь, Зигги.

Он запнулся.

— Ты мне нужен, Зигги. Очень больно. Нужно, чтобы ты пришел.

Затем мужчина потерял сознание, его голова откинулась назад.

Джаск взял гарнитуру и уставился на нее. Мужчина пытался связаться со своим Боло. Через эту гарнитуру.

Джаск был так взволнован этой мыслью, что чуть не уронил гарнитуру.

* * *

Сигнал такой слабый, такой далекий, что он почти проходит ниже моего порога восприятия. Он время от времени колеблется, в такт с моим собственным периодом вращения, заполнен помехами, но он поступает по моему закодированному командному каналу. Скорее всего, это ложный сигнал или хуже того, какая-то уловка врага, но я не могу ее игнорировать.

Мой приемник сгорел, поэтому я не могу улучшить качество приема, но я могу перенаправить выход сигнала для дополнительной обработки. Я увеличиваю мощность приемника настолько, насколько это возможно, а затем направляю необработанный выходной сигнал на вспомогательный процессор. Перенеся туда кодовые модули из своего аварийного ядра, я могу превратить его во импровизированный широкополосный процессор обработки сигналов и усилитель.

Я отфильтровываю шум от сигнала, улучшаю, усиливаю, еще раз усиливаю, фильтрую. Результирующий выходной сигнал не поддается распознаванию.

Я размышляю над проблемой 0,6931 секунды.

Обычный командный код содержал бы постоянно повторяющуюся маску битов кода. Если я предполагаю, что они являются частью входящего потока данных, они могут служить ключом к выделению остальной части сигнала из шума, подобно тому, как эталонный лазер использовался для восстановления некоторых примитивных голограмм. Эти усилия требуют задействования пяти процентов возможностей моих узлов гиперэвристической обработки. Это не имеет значения, поскольку в настоящее время мне все равно нечем больше заняться.

Это голосовое сообщение в автоматическом цикле, который генерируется командирской гарнитурой, система распознавания голоса которой распознала сообщение о бедствии.

Анализ передачи подтверждает с уверенностью в 89,9343 процента, что это голос моего командира. Первое слово, которое я распознаю полностью — это неофициальное обращение моего командира ко мне, "Зигги", и это еще одна гарантия того, что передача подлинная.

Но следующие слова наполняют меня болью: "Очень больно. Нужно, чтобы ты пришел."

Далекий мир, которым, как я предполагаю, является Делас, снова вращается в моем поле зрения.

Сообщение повторяется снова и снова. "Нужно, чтобы