Старая гвардия - Марк Тис

— За ним кто-нибудь ухаживает?

— Я очень хорошо о нем забочусь.

— Он должен находиться в надлежащем медицинском учреждении. У вас там есть медик?

— Я же говорил тебе, Зигги, здесь только я и Бесси. Мои родители могли бы что—нибудь придумать, но... Ну, ты знаешь, их больше нет... Так что, ты не приедешь?

— Я не могу самостоятельно добраться до вашего местоположения.

— Еще какие-нибудь Боло приедут?

— У меня нет связи с наземными силами Деласа. Я не знаю их статуса.

— Если бы они собирались приехать, они бы уже были здесь, — сказал Джаск. — Я так долго ждал. Я думал, что Боло придут. Но они не приходят. Я здесь совсем один, мистер Оррен вот-вот умрет, а ты не придешь. Ты даже не пытаешься. Ты вообще не Боло!

Джаск швырнул наушники обратно в спящего Оррена и выбежал на послеполуденное солнце.

* * *

Мое положение кажется более ужасным, чем когда-либо. Теперь очевидно, что я не получу никакой материальной поддержки от моего наземного связного. Состояние моего командира кажется тяжелым, а моя личная ситуация кажется безвыходной.

И все же что-то во мне всколыхнулось. Возможно, мои личностные контуры были повреждены сильнее, чем я предполагал. Моя ситуация может показаться безвыходной, но я осознаю это, у меня есть сила, у меня есть ресурсы. Мой долг — защищать слабых, защищать человечество от инопланетной агрессии. Если я нужен на Деласе, то я отправлюсь именно туда.

Я — Боло.

Я никогда не отступаю.

Я никогда не сдаюсь.

Я одержу победу.

* * *

Взбираясь по склону, Джаск пинал мелкие камешки. С тех пор как погибли его родители, он ни разу так не злился. Но прямо сейчас ему хотелось что-нибудь просто разорвать на части.

Что угодно.

Но он ничего не смог найти, поэтому принялся пинать камни.

Он добрался до вершины холма и опустился на землю, прислонившись спиной к дереву. Он чувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, но его отец всегда говорил ему, что он никогда не должен плакать, когда заботится о себе сам. Его отец говорил, что время для слез всегда найдется позже, когда чрезвычайная ситуация разрешится.

Что ж, теперь Джаску казалось, что это "позже" никогда не наступит. Он надеялся, что Боло придут и спасут их всех. В глубине души он знал, что это произойдет. Он всецело верил в это постоянно.

Но теперь он действительно поговорил с Боло. И теперь он знал, что они не придут.

Они никогда не придут.

Слезы снова наполнили его глаза, и это только разозлило его. Он не мог плакать.

Он не позволял себе этого.

Он встал и быстро направился вверх по оставшемуся склону горы, карабкаясь по камням, как горный козел, не особо заботясь о том, как высоко он находится. Вокруг него было яркое солнце и жаркий полдень.

Ему было все равно. Все, чего он хотел — это подняться, убраться подальше от лейтенанта Оррена, от шахты с телами его родителей и от этой связи с Боло.

Ему просто нужно было оказаться где угодно, только не там.

Добравшись до вершины, он уже собирался встать и закричать небесам, когда что-то привлекло его внимание далеко внизу, в соседней долине. Он отпрыгнул за скалу и осторожно выглянул из-за нее.

Долина была полна ненавистных кащериц.

Казалось, они были повсюду.

Это был не просто отдельный пехотный патруль, какие он видел множество раз до того. Это была целая армия ненавистных кащериц. И у них было с собой много всякой всячины. Ракетные платформы, бронетранспортеры, все виды техники, включая танки.

И с вершины долины он мог видеть, что их становится все больше и больше.

Он наблюдал за ними с минуту, и его гнев полностью прошел. Затем, опустив голову, он скрылся из виду и направился к своему лагерю.

Даже если Боло не придет его спасать, нужно сообщить ему, что он только что видел.

Шесть

Ватша нашла Реджада в солярии яхты. Здесь солнечные лампы сильно били в лицо, и песок, покрывавший полы в большей части апартаментов Реджада, превратился в настоящие дюны высотой до ее головы. Голопроекторы превратили задние стены комнаты в имитацию горизонта, где острые гребни дюн встречались с мучительно голубым небом. Она чувствовала запах воды где-то под песком, и у нее возникло искушение опуститься на колени и откопать ее, чтобы отфильтровать глоток воды из влажного песка старым способом, а не высасывать ее из губки для питья.

Но она была здесь не для того, чтобы развлекаться. Она подавила желание и обратила внимание на своего брата.

Он стоял на самой высокой дюне в комнате, одетый только в серебристый килт, обернутый вокруг талии, и кормил свою стаю ручных жал. Дюжина насекомых размером с кулак порхала вокруг него, их крылышки шуршали, как сухая бумага, при каждом быстром взмахе.

Когда Реджад подбрасывал в воздух кусочки сырого мяса, жала налетали по двое, первые жалили "добычу" острыми шипами на концах своих двух хвостов, вторые хватали ее мощными когтями, прежде чем остальные успевали ее утащить. Затем пара встречалась в воздухе на расстоянии нескольких ярдов, чтобы разделить мясо и добычу.

Когда она подошла ближе, одно из жал бросилось на нее, сверкая зелеными глазами и щелкая когтями и отравленными шипами. Она нырнула в сторону, и большое насекомое пролетело мимо ее головы и вернулось к стае.

Реджад весело зашипел.

— Они заботливые, сестра. Они не гениальные животные, но знают, кто их кормит. В этом есть какой-то урок.

Она была не в настроении.

 — Я вернулась с фронта, брат, хотя и не понимаю, зачем меня вообще посылали. Я была бы более полезна при переоборудовании "Клинка Кевва".

— Ремонт завершен, сестра. Что касается твоей миссии, то она заключалась в том, чтобы делать то, что ты всегда делаешь, слушать и запоминать. Генералы говорят обо мне?

— Когда они думают, что я их не слышу, громко и часто. Они удивляются, почему Ис-калдай не посещает поле боя, почему он ведет их не с флагмана флота, а из декадентской роскоши своей яхты. Они удивляются, почему мы не решаемся начать наступление на людей. Когда они узнают, что "Клинок Кевва" отремонтирован, а они узнают, даже если мы еще не переместим его сюда, они усомнятся, что у тебя вообще есть боевой дух.

Реджад поднял руку, ожидая, когда одно из жал вонзится в нее. Какое-то время животное ползало кругами, а затем укололо его своими жалами. Реджад слегка зашипел и стряхнул существо со своей руки. Он провел черным языком по ранам, которые кровоточили лишь