Фантастика 2025-56 - Сергей Сергеевич Мусаниф

— Считается, что не-жизни тоже имеют значение, — сказал Кларк. — Что у них тоже есть права, и эти их права должны быть соблюдены.

— На самом деле, у них нет физиологической необходимости убивать людей, — сказал Реджи. — Они могут пить кровь животных, хотя это наверняка оскорбит зоозащитников. В конце концов, есть же банки донорской крови, и они вполне могут покупать ее у добровольных жертвователей, благо, экономическая ситуация сейчас не ахти, и там вечно очередь стоит.

— Они считают себя высшими хищниками, — сообщил Кларк. — А хищник должен охотиться.

— Это одно из самых распространенных оправданий, — сказал Реджи. — Мы — прирожденные убийцы, такова наша природа, мы ничего не можем с этим поделать. На самом деле, просто не хотят.

Жидкость в пробирке забурлила и окрасилась в багровый цвет.

— Так и есть, — сказал Реджи. — Окончательно дохлый вампир. Э… я надеюсь, он не был никому из вас близком другом, и я сейчас не оскорбил чьих-то чувств.

Кларк пожал плечами. Я прислушалась к своим внутренним ощущениям и не обнаружила там ни капли сожаления.

— Не оскорбил, — заверила я Реджи. — Окончательно покойный не был нравственным человеком. Если это, конечно, он, а не какой-нибудь залетный кровосос, решивший рассыпаться в прах у меня на коврике.

— Кстати, об этом, — сказал Кларк. — Проф, а можно как-то установить его личность? Ведь, насколько мне известно, все параметры зарегистрированных вампиров хранятся в одной базе данных, чтобы можно было отслеживать их действия и перемещения по стране. Или по праху уже ничего невозможно опознать?

— Возможно, — сказал Реджи. — Но если все происходит не в рамках официального расследования… у вас тут официальное расследование?

— Пока нет, — сказал Кларк.

— Тогда я должен заметить, что это охренительно платная процедура, — сказал Реджи. — Экспресс-анализ, что я уже провел, это копейки, черт с ним. Но обращение к общей базе я из своей зарплаты не потяну. Ты же знаешь, Джон, у меня четверо сестер и больная мать, и я единственный в этой семье, кто может оплачивать счета…

— Я заплачу, — сказали мы с Кларком одновременно.

Джон посмотрел на меня с некоторым удивлением и даже задрал правую бровь. Обычно я не была настолько платежеспособна, но бонус от ТАКС теперь позволял мне многое.

— Я заплачу, — повторила я. — Это же моя квартира и, возможно, мой знакомый.

— Хорошо, я пришлю счет на электронную почту, — сказал Реджи.

Он извлек из портфеля какой-то прибор размером с зажигалку, набрал пипеткой жидкость из пробирки и капнул внутрь анализатора. Потом проводом подключил его к своему мобильному телефону и пальцами по экрану отстучал несколько команд.

— Еще пара минут, — вздохнул он.

— Не выглядит, как охренительно дорогая процедура, — заметил Кларк.

— Тем не менее, — вздохнул Реджи. — Не я устанавливаю эти тарифы, Джон. И не я придумал капитализм.

— Не-не, — сказал Кларк, шутливо поднимая руки. — В эту дискуссию ты меня больше не затащишь.

Реджи посмотрел на экран телефона.

— Эдгар Скеллен, — сказал он. — Этого достаточно или нужны еще какие-то подробности?

— Этого достаточно, — сказала я. — Это он. Мой знакомый.

— Соболезнования?

— Будут излишними, — сказала я.

— Должен заметить, что у парня была действующая лицензия, — сказал Реджи. — У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу того, что он мог делать в твоей квартире?

— Он считал, что он в меня влюблен, — сказала я.

— А, эта история, — сказал Реджи.

— То есть?

— Психологически вампир навсегда остается в том состоянии, в котором он был обращен, — сказал Реджи. — Лет в семнадцать-двадцать люди часто бывают восторженными романтичными идиотами, влюбляющимися с первого взгляда и не способными представить жизнь без предмета воздыхания. У людей это с возрастом проходит, у вампиров — уже никогда. Поэтому считается, что оптимальный возраст для «поцелуя смерти» — это лет тридцать, когда юношеский идеализм уже прошел, а усталость и разочарование, приходящие с опытом, еще не достигли критических величин. Вот, например, этому парню было сто с лишним лет, а эмоционально он все еще вчерашний подросток, оттого и вел себя соответственно.

— Это многое объясняет, — сказал Кларк.

— Или, например, когда старый вампир обращает влюбленную в него молодую дурочку, — сказал Реджи. — Она остается влюбленной в него дурочкой навсегда, и со временем ее эмоциональная привязанность не претерпевает изменений, и вампир, по сути, получает в свое пользование бессмертную рабыню, с которой может делать, что угодно. Трагедия в том, что со временем она ему таки надоедает, и тогда он выкидывает ее на улицу, а она, не в силах вернуть прежние отношения, пускается во все тяжкие и начинает убивать просто для того, чтобы как-то заполнить свою внутреннюю пустоту. Самые кровожадные хищницы как раз из таких дурочек и получаются.

— Да ты, братец, сексист, — сказал Кларк.

— Я практик, — сказал Реджи. — И я с таким сталкивался, поэтому знаю, о чем говорю.

— Что ты еще можешь рассказать нам, как практик?

— Здесь все было так, когда вы пришли? Вы ничего не трогали?

— Наш эксперт набрал немного праха, — сказал Кларк. — Больше ничего.

— Понятно, — Реджи еще раз обвел взглядом комнату.

— Если надо, мы заплатим, — сказал Кларк.

— Нет, консультация бесплатная, — ухмыльнулся Реджи. — Вашего парня убили.

— Как?

— Наиболее классическим методом, — сказал Реджи. — Через отсечение головы. Вот это, — он указал на большую кучку праха. — Его тело. А вот это, — он ткнул пальцем в меньшую. — Его голова. Судя по расположению праха, убийца стоял вот здесь, — Реджи встал на это место. — И орудовал либо мечом, либо чем-то вроде здоровенного мачете. Отсек голову одним ударом, значит, убийца очень силен и либо профессионал, либо ему повезло.

— А где тогда следы борьбы? — спросила я.

— Никакой борьбы не было, — сказал Реджи.

Он подошел к стене и указал на царапину на обоях.

— Вот так он замахнулся и чиркнул кончиком меча (или мачете). Эдгар не ожидал нападения, бой закончился после первого же удара, поэтому я и говорю о профессионализме либо везении.

— Но кто мог такое сделать? — спросила я. — Вампир же быстрее человека в несколько раз. Даже если он не ждал нападения, он все равно должен был успеть увернуться. Ведь слух и зрение у вампиров тоже лучше человеческих, и это явно не тот случай, когда к нему можно было подкрасться незамеченным.

— Скорее всего, он видел убийцу, — согласился Реджи. — Но когда тот достал меч, сделать уже ничего не успел.

— Или мачете, — сказал Кларк.

— Или мачете.

— Но это снова возвращает нас к вопросу, кто мог такое сделать, — напомнила я. — Кто обладает сравнимой скоростью?

— Другой вампир, — сказал Реджи. — Кто-то вроде меня, под действием соответствующих эликсиров, разумеется. Какой-нибудь