Темная сторона - Натали Смит

– А пока приглашаю вас в свою деревню, через два дня открываем ворота для всех, – сменил тему Кощей.

– И что там? – поинтересовался Бальтазар.

– Новый Колизей.

Мы непонимающе переглянулись. В напряженной тишине конь грыз яблоко.

– Хозяин построил арену для боев с тотализатором. Всякий желающий может сразиться с его горынычами, – пояснил Морок.

– Оказалось, битвы – это весело, – пожал плечами Кощей и улыбнулся.

У меня самой было много вопросов к нему, но разговаривать сейчас бесполезно. Мы вскоре распрощались. Хозяин дома хлопнул в ладоши, и нас вынесло к избе. Молча погрузились в БТР и прыгнули.

* * *

Все прошло не так, как хотелось. Баюн, Кощей… Черт возьми, как же быть дальше? Когда вернемся сюда снова – «когда», не «если», – нас опять будет поджидать кот‑убийца. Как я без компаньона пойду искать кладку Горыныча?

– Янина, – позвала Настасья.

– А?

– Мы ведь пойдем в деревню, куда нас пригласили?

– А что такое?

– Хочу снова его увидеть! Такой хорошенький… Кощей.

На ее лице светилась глупая улыбка, наивные голубые глазищи сияли, как звезды. Она в волнении покусывала нижнюю губу и просительно смотрела на меня.

– На‑асть, ты влюбилась, что ли? – на всякий случай спросила я.

Ответ был очевиден. Она кивнула и потупилась. Час от часу не легче! Мы, конечно, пойдем, за Бессмертным стоит приглядывать. За влюбленной богатыршей – тоже.

– Морок прав: слабоумие и отвага, – подытожил Бальтазар, скинул доспехи и устроился возле печки.

Я не торопилась уходить в Лукоморье, хотелось выдохнуть, обдумать сложившуюся ситуацию. Настя хлопотала по хозяйству, задумчиво битый час протирая одну и ту же полку, Супчик сопел на любимой балке, кот раскинулся в тепле брюхом кверху, и вдруг…

Громкий стук прервал наш покой. Я сначала не поняла, откуда звук, за входной дверью никого не было. Стук повторился. Кто‑то ломился в дверь между мирами, в ту, за которой туман.

Глава 13

Не ходи за порог

Кто‑то очень настырный рвался к нам в гости.

– Хозяуйка, это что такое?

Бальтазар спрыгнул с печки, в полете меняя форму, шерсть на загривке дыбом, глазищами сверкает. Хотела бы я ему ответить. Настя без доспехов, в одной нижней рубашке и в нелепых розовых штанах встала рядом со мной, крепко сжимая меч.

– Кого ждем, Яга? – От мечтательного выражения не осталось и следа, образ хорошенького Кощея задвинут в темный угол до более спокойных времен. Мне нравится ее способность переключаться.

– Я никого не жду. Но там может быть только кто‑то свой, Изольда бы не пустила чужих. Тоха, наверное, но что ему нужно?

– Так открой дверь и спроси, чего мнешься. Что за Тоха?

– Да, Насть, как это я сама не догадалась, – потянула ручку на себя, и, как в первый раз, ожгло холодом. – Друг мой, тебе понравится.

За открытой дверью никого не было. Только туман и тишина.

– Не понял, – пропищал Супчик, перебирая коготками по моей макушке.

Я медленно закрывала дверь, надеясь, что из тумана вдруг появится Тохина рука и придержит или Баст величаво перешагнет порог. Ничего не случилось. Петли противно скрипнули в конце, и дверь беспрепятственно закрылась.

Стук раздался снова.

– Дай я посмотрю, – Настя, не церемонясь, оттеснила меня от двери, и… за ней ничего не оказалось, кроме стены.

– Ягуся, а куда уходить‑то будем? – Бальтазар от души поскреб бревна в дверном проеме, оставляя глубокие следы от когтей.

«Как пришла, так и уйти должна. Живая, ей ходу нет», – услужливо подсказал голос, а слайды‑воспоминания из глубины моей множественной памяти дополнили картину.

Работа несложная: души провожай, живых умертвляй. Все, кто ко мне в избу ходит с целью попасть в Навь, должны отведать последнюю трапезу и умереть, только душа вне тела может пройти в дверь между мирами. Вот почему Ядвига когда‑то давно говорила мне самой не есть: для живого мой хлеб и питье – яд. Поел – умер – прошел – вернулся – ожил. Не самая заковыристая схема. Рассказала друзьям о новых обстоятельствах.

– Ты не пройдешь, – тоном великого волшебника резюмировал Бальтазар и издевательски захихикал.

– Уймись, блохастый, – цыкнула богатырша.

– От оборванки слышу! – не остался в долгу кот.

– Тихо оба! – я захлопнула бесполезную дверь. – Что делать будем? Насть, ты знаешь, как выбраться отсюда?

– Ты совсем недавно Яга? – подозрительно и немного снисходительно покосилась на меня Настя.

– Человечина хороша под горчичной корочкой, – буркнула я вместо ответа. Сама не знаю, что на меня нашло, но пусть будет. Импровизация. А то дерзкая такая: и в избе у меня грязно, и некомпетентна.

– Яу что‑то упустил? – повел ухом кот.

– Настя, ты знаешь, как уйти, или нет?

Не хочу ничего объяснять, хочу вернуться к Дубу и продумать новую стратегию. И девчонку бросить здесь не могу, и забрать, получается, тоже не могу.

– Вроде бы… Нужно пройти по мосту, сказать все слова в обратную сторону и не сбиться.

– Да вы издеваетесь надо мной?! Кощей все обломал, Баюн по‑прежнему угроза, и моста никакого нет. Сколько лет ты здесь, Настя?

– Я вчера пришла, – округлила глаза девица. – Как это моста нет?

– Проблемы, – пискнул мыш и улетел спать, справедливо полагая, что мы никуда не пойдем. Завидую ему, мне вот тоже хочется отдохнуть, да никак.

– Морок сказал, что мост разрушили в битве со старым Горынычем, еще Кощей предыдущий здесь властвовал. А он пропал восемьдесят лет назад. Так что не меньше этого срока.

– Не может быть… – охнула богатырша.

– В Лукоморье единого летоисчисления дляу местного населения нет, хотя времяу течет привычным нам образом, – дернул ухом Бальтазар. – Все сложно. За годами обычно следят главные герои – Яги, Кощеи и все, кто ходит между мирами. Тот же Ворлиан, Казимир. А местные… У них каждый день похож на другой: следи за хозяйством да урожай береги.

– Поясни. – У меня уже не было сил удивляться.

– В каждой части сказочного мира происходят свои цикличные события. – Неожиданно проявившийся Тихон приосанился и, довольный привлеченным к себе вниманием, важно продолжил: – Вот возьмем Соловья‑разбойника. Он попал в Лукоморье со Второй мировой войны вашего мира, после смерти предыдущего Соловья. И сидит на своем месте уже посчитай сколько лет. То‑то же.

Летописец продолжал важничать, и в этот момент даже его шепелявость не отвлекала, мы внимательно слушали. История цикличности сказочных сюжетов запутанная донельзя, попробую пересказать, но, если не поймете, не переживайте – вы не одиноки. В общем, за время жизни Соловья сменилось несколько Муромцев – те бездарно сгинули на каких‑то подвигах совсем не по сценарию.