Последний Герой. Том 4 - Рафаэль Дамиров
— Интересный вы человек, Максим Сергеевич, — усмехнулся Бульдог, сдвигая папку с бумагами на край стола. — И дерзкий.
— Да нет, самый обычный, — пожал я плечами. — Просто не люблю, когда меня в чём-то подозревают.
— В чём-то? — резко переспросил Бульдог, повысив тон. — Связь с преступным сообществом — это не «что-то». Это десять лет строгого режима. Вы — человек в погонах и должны…
— Лекции мне читать не надо, — резко оборвал я его, не позволяя закончить нотацию. — Будет что конкретное — предъявляйте. А пока я пошёл. Где расписаться?
— Я вас не отпускал, — процедил он сквозь зубы, глаза его сузились до щёлочек.
— Считайте, я сам себя отпустил.
— Я могу отстранить вас от занимаемой должности.
— Да? Это каким образом? Вы можете вынести постановление об отстранении только на основании предъявленного обвинения, а я этого постановления не видел и нигде не расписывался. Где оно? Не вижу. Нет? Ну, раз так, значит, официально я продолжаю оставаться старшим оперуполномоченным Заводского ОМВД.
Бульдог промолчал. Скрипнул челюстью. Затем резко придвинул мне листок протокола допроса.
— Распишитесь.
Я кивнул, демонстративно, не торопясь. Бульдог потянулся к ручке, хотел передать её мне, но я только улыбнулся и, достав из кармана свою, медленно и аккуратно поставил подписи.
* * *
— Я сейчас введу тебе препарат. Ты очень хочешь, чтобы я сделал это. Ты ждал его, ты нуждался в нём всё это время. Этот препарат дает тебе силу, он дает тебе выносливость, энергию. Ты почувствуешь, как твой организм наполняется новым зарядом мощи, новым зарядом жизненных сил.
Голос профессора Ландера был негромким, вкрадчивым, чуть хрипловатым и очень спокойным. Он сидел на табурете в той самой тесной камере, где был заперт его нынешний подопытный — Столяров, бывший военный, а теперь простой инкассатор, по воле судьбы попавший в лабораторную мышеловку. Ландер внимательно смотрел на него, не отрываясь, гипнотизируя даже взглядом, словно пытаясь проникнуть в его сознание ещё до начала настоящего гипноза.
— Ты расслаблен, очень расслаблен, — продолжал профессор ровным голосом, похожим на течение спокойной реки. — Сейчас ты войдёшь в состояние полного покоя и абсолютного подчинения. Мои слова — это твои мысли, мои желания — это твои желания. Ты будешь слушать только мой голос. Всё, что было до этого момента, исчезает. Ты сосредоточен только на моём голосе, на моих словах. Вдохни глубоко, выдохни медленно…
Он вколол шприц резко, без подготовки, без дезинфекции, прямо в плечо. Дезинфекция была лишней тратой времени. Организм Столярова, в отличие от предыдущих подопытных, начинал работать так, как надо. Он становился прочнее, сильнее, мобилизовались скрытые резервы, ускорялась регенерация, и препарат входил в эту новую схему работы тела, как ключ в замочную скважину.
— Ты ощущаешь препарат, чувствуешь его. Он течёт по венам, проникает в ткани, пробуждая всё, что дремало внутри. Ты наполняешься мощью, уверенностью. Твой организм становится совершенным механизмом, способным выполнять любые задачи. Ты будешь бесстрашен, вынослив, готов к любой нагрузке.
Через несколько минут, когда действие препарата стало очевидным по расширившимся зрачкам Столярова и лёгкой дрожи в мышцах, профессор Ландер продолжил:
— Теперь слушай меня очень внимательно. Ты будешь подчиняться только моим приказам, только моим указаниям. Ты не можешь существовать без моих команд. Когда ты проснёшься, моя воля станет твоей волей. Тебе нужна новая доза препарата, без него ты не способен ни думать, ни действовать, ни жить. Твои мысли направлены только на одно — выполнение моих приказов.
Голос профессора стал ещё тише и проникновеннее, словно он шептал тайну, которую никто не должен был услышать, кроме Столярова:
— Сейчас ты в моей власти, и тебе это нравится. Ты хочешь выполнять мои поручения, тебе это необходимо. Ты испытываешь удовлетворение и покой, когда подчиняешься мне. Только тогда твой организм работает правильно, только тогда ты чувствуешь себя по-настоящему живым. Иначе ты пуст, иначе ты ничто.
Профессор Ландер на мгновение замолчал, давая препарату и словам проникнуть глубоко в сознание и подсознание Столярова, а затем закончил:
— Теперь запомни это состояние и прими его как истину. Истины не обсуждают, с ней не спорят. Это единственно верный путь для тебя, единственно возможный. Ты подчиняешься, и это твоя новая жизнь.
Объект не шевелился.
— А теперь, — размеренно проговорил Ландер, — я досчитаю до пяти, и ты проснёшься. И после того, как проснёшься, будешь беспрекословно выполнять любые мои указания. Один… два… три… четыре… пять.
Профессор щёлкнул пальцами, звук коротко резанул слух. Столяров, до того неподвижно лежавший на жёсткой кровати, медленно открыл глаза. Его взгляд, казавшийся вполне осмысленным, был только каким-то странно затуманенным, как у человека, который глубоко задумался о чём-то важном, но не мог вспомнить, о чём именно. Он смотрел прямо перед собой, не мигая, не выражая никаких эмоций, будто ждал сигнала или приказа.
— Отлично, — довольно проговорил профессор, потирая руки с удовлетворением.
Его эксперимент явно приносил нужные результаты. Ландер потянулся в карман плотного медицинского халата и достал маленький диктофон. Нажав кнопку записи, он тихо, почти шёпотом, словно боясь потревожить застывшее состояние подопытного, произнёс:
— Образец номер четырнадцать дробь шесть проявляет высокий уровень внушаемости. Сочетание препарата и гипнотического воздействия оказало должный эффект. Субъект демонстрирует абсолютную податливость, подавление собственной воли и полную мобилизацию физиологических ресурсов организма. Наблюдаются все признаки эффективного внедрения нужных установок. Теперь он — послушный исполнитель любых приказов.
Профессор снова внимательно посмотрел на Столярова, словно проверяя свои выводы, и, удовлетворённо хмыкнув, убрал диктофон обратно в карман. Он выпрямился и твёрдо скомандовал:
— Встань.
Столяров поднялся с железной койки сразу, без промедления и даже без малейших признаков усталости или скованности после долгого лежания. Его движения были плавными, но в то же время механическими, словно внутри него включился некий отлаженный аппарат.
— Иди за мной, — скомандовал Ландер.
Они двинулись к двери. Но это была не та дверь, что вела в лабораторию. Профессор приложил палец к замку
