Альфа-особь - Андрей Викторович Стрелок

Потом Вадим рискнул перейти к абстрактным понятиям.

Он ткнул себя в грудь, вложив мысль ''друг'', затем указал на мертвый кокон, подчеркнув ''опасность''.

— Друг, — хрипло сказал Дружок и осторожно коснулся пальцем груди Вадима.

Затем развернулся к темному проему, за которым едва слышались стоны зараженных, и послал образ — угроза, зубы, смерть.

— Опас... ность, — с трудом сложило звуки существо.

Эти первые попытки мыслить не только о ''я'' и ''еда'', но и о категориях отношений потрясли Вадима. Он чувствовал, что перед ним — что-то вроде ребенка, заключенного в кошмарное тело.

Позже Дружок сам попытался создать новое высказывание. Сначала он долго мычал и бил когтями по груди, потом выдавил:

— Я... с тобой.

Импульс был смазан, груб, но в нем ясно ощущалось стремление: ''не бросай, не уходи''.

Вадим положил ладонь на холодный выступающий лоб существа и тихо ответил:

— Вместе.

И в ту секунду он осознал, что доверие этого уродца может оказаться куда ценнее десятка вооруженных бойцов. Потому что Дружок уже переставал быть просто тварью. Он начинал становиться личностью...

Вадим продолжал уроки, теперь уже переходя к более длинным конструкциям. Он показывал рукой вглубь собора, туда, где в темноте шевелилась масса биомассы, и произносил:

— Мы идем туда.

Он вложил в образ движение двоих — ''Вадим и Дружок вместе''. Затем мысленно добавил вспышку боли, зубов, когтей и обратный путь.

— Если опасность — вместе назад.

Дружок смотрел на него мутными красными глазами, веки подрагивали. Потом он наклонил голову набок, повторил низким сипом:

— Мы… идем… туда. Опас... назад. Вместе.

Вадим не поверил своим ушам. Он замер, словно слушал первый осмысленный лепет ребенка. Внутри существа, уродливого и опасного, рождался интеллект.

— Правильно, — сказал он тихо и положил ладонь ему на плечо.

Телепатический отклик пришел почти мгновенно: теплый импульс доверия, перемешанный с щенячьим восторгом.

Дружок хотел учиться.

Следующие часы прошли в закреплении понятий. Вадим показывал на мертвые тела, нарастающие на стенах — ''мертвый''. Указывал на себя и существо — ''живой''. Подчеркивал, что мертвое это плохо и опасно, живое — ценно.

— Друг живой, — повторял Дружок, раздувая ноздри и косо глядя на коконы. — Хорошо.

— Верно, — кивнул Вадим. — Друг живой. Враг мертвый.

— Враг... опасность. Вместе назад, — пробормотал мутант, но при этом в образах мелькнуло иное: не только отступление, но и ярость атаки.

Вадим вздрогнул, осознав, что в его ученике заложен инстинкт хищника, который не стереть. Но все равно решил идти дальше. К концу дня Дружок уже мог составлять простые сцепки:

— Мы вместе. Друг с другом. Враг — бить. Опасность — назад.

Каждый раз он говорил медленно, с паузами, но смысл улавливался все четче.

И вдруг, когда Вадим присел перевести дух, Дружок неожиданно издал новый звук, не похожий на привычные. Он указал на себя когтистой лапой и сказал с заметным усилием:

— Я... умный.

Вадим почувствовал, как у него по спине пробежал холодок. Слишком быстрый прогресс. Слишком стремительное пробуждение. Но поздно было отступать. В тот миг он понял: Дружок — не просто выжившая мутация. Это зачаток новой ветви, новой расы, и каким бы страшным он ни был, его развитие уже не остановить.

И, возможно, именно этот союз между человеком и чудовищем однажды определит исход войны с Хронофагом.

Глава 4. Познание

На следующее утро Вадим вывел Дружка из собора. Тот шагал неловко, будто тело еще не привыкло к собственному весу и длине конечностей. Но когда мутант впервые поднял голову и увидел небо, он застыл. Красные глаза расширились, зрачки нервно дернулись, и на миг он словно забыл дышать.

— Это… — сипло выдохнул Дружок. — Свет… большой… много...

Солнце било в его чувствительные глаза, он прикрыл ладонями лицо, но не отводил взгляда. На коже поблескивали капли слизи, сочившейся из свежих трещин на теле.

— Это небо, — спокойно сказал Вадим. — И солнце.

Дружок повернул голову к нему, и в телепатическом отклике проскочило: +Огромное. Бесконечное. Почему?+

— Так устроен мир, — Вадим пожал плечами. — Он большой и возник задолго до нас. Люди живут в нем...

— Другие… как ты? — голос мутанта звучал напряженно, будто он боялся ответа.

Вадим задумался. Потом все же сказал правду:

— Были. Многие. Но болезнь пришла. Она делает людей мертвыми или меняет их.

Мутант закачался, словно подкошенный.

— Болезнь… плохая штука? Я… из нее?

Он ткнул когтистой лапой себе в грудь. В телепатическом потоке чувств было нечто, чего Вадим не ожидал: ужас, стыд и какое-то гулкое одиночество.

— Да, — тихо ответил Вадим. — Ты из нее. Но слушай внимательно. Это не твоя вина. Ты не выбирал. Это сделали люди. Они выпустили болезнь.

Дружок осел на колени прямо на треснувшую мостовую. Его дыхание стало частым, грудная клетка вздымалась рывками. Он повторял глухо:

— Плохая штука… Я… плохой…

— Нет, — Вадим подошел ближе и твердо сжал его плечо. — Ты не болезнь. Ты — новая форма жизни. Понимаешь? У тебя есть выбор. Ты можешь быть не врагом, а другом.

Дружок медленно поднял голову. В четырех красных глазах плескалось что-то новое — не только страх, но и вопрос, надежда.

— Друг... -он повторил еле слышно. — Я... могу... быть другом?

Вадим кивнул.

— Да. Для начала моим.

Мутант замер, словно пытаясь переварить это простое утверждение. И тогда впервые за все время его телепатический отклик не был хаотичным и спутанным, а прозвучал ясно и четко:

+Вместе.+

Вадим тяжело вздохнул. Он оглядел пустынные улицы, мертвые дома и редкие силуэты инфицированных вдалеке. Дружок левой лапой с вытянутым пальцем указал на серые фигуры, явно скопировал этот жест у парня.

— Почему... они? Не... как... ты?

— Не как я... что? — не понял Вадим, а суперпрыгун не мог внятно сформулировать.

— Говорят... но не говорят. Как ты.

— Им не повезло. Вирус сожрал мозги, оставив лишь спинно-мозговые рефлексы.

В ответ полное непонимание от нового приятеля.

— Ладно, объясняю проще. Болезнь поражает людей, то, чем мы думаем, — Вадим постучал пальцем по лбу. — Голову, внутри нее мозг. Зомби глупые.

— Они... не будут... умнее? — с чисто деткой наивностью спросил Дружок.

— Вряд ли. Их мутации зашли в тупик.

— Ты... сделал меня... умнее. Сделай их.

Парень горько усмехнулся.

— Это так не работает, ты родился умным... даже очень, вон как за сутки научился говорить. А другие были умными, но стали глупыми... болезнь, как бы тебе доступно объяснить, сломала, поранила