Башни Латераны 2 - Виталий Хонихоев
— Сразу видно что ты в Академии учился. — кивает Клаус: — ни черта не понял. Да и ладно, лишь бы экономия была. Выходи завтра с утра, помоги Вильгельму с готовкой и прочим. Вон, иди на кухню, поздоровайся.
Лео кивнул и прошёл мимо стойки. Дверь в кухню была приоткрыта — оттуда валил пар, жар, запахи тушёного мяса, лука, чеснока.
Он толкнул дверь шире. Кухня была небольшой, но жаркой, как кузница. Справа — очаг, ещё больше, чем в зале. В очаге гудело пламя, на железных крючках висели котлы — два больших, один поменьше. В одном кипела вода, во втором — тушилось мясо с луком, в третьем — варилась похлёбка. Пар клубился, поднимаясь к почерневшему потолку, где висели связки колбас, окороков, сушёного мяса.
Слева — длинный стол, весь в муке, жире, остатках овощей. На столе — разделочные доски, ножи (большие, с зазубринами), деревянные ложки, половники. Рядом — корзина с луком, мешок с мукой, глиняный горшок с солью.
На полках вдоль стены — глиняные кувшины, миски, горшки с крупами, мешочки с травами. Пахло сушёным тимьяном, розмарином, чем-то острым — перцем, может быть.
На полу — бочка с водой, вторая — с пивом (для готовки). Рядом — корзина с углём, ещё одна — с дровами.
Под потолком — крюк с окороком, обмотанным тканью. Жир медленно капал в подставленную миску.
Вильгельм стоял у очага, помешивая котёл. Грузный, с засученными рукавами, в фартуке, заляпанном жиром и кровью (резал мясо утром). Лицо красное от жара, руки толстые как окорока. Он напевал что-то себе под нос, мешая котёл длинным половником.
Запах тушёного мяса был таким густым, что Лео почувствовал, как живот предательски заурчал.
— Малыш Лео! — расплылся в улыбке повар: — какие люди! Как ты там? Уже стал прожжённым наемником?
— Леонард вернулся! — откуда-то из кладовки выскочил вихрь и закружил его: — Леонард! Ты как? — вихрь остановился и Лео опознал Маришку, которая, как всегда, блистала широкой улыбкой и полными, белыми плечами, выкипая из тесного ей платья в декольте.
— Маришка! Вильгельм… — Лео кивнул, не зная куда девать руки: — это… здравствуйте. Я снова работать с вами буду. Клаус разрешил.
— Вот и отлично. — кивает Вильгельм: — а то вечером темновато в зале стало. И Маришке подмога. Завтра с утра приходи, как всегда. Как твой отец? Поправился?
— Поправился. — кивает Лео: — но вот управляться левой рукой все никак не привыкнет.
— Лео! А ты себе девушку уже завел? — спрашивает его Маришка: — это же та, смугленькая, которая тебя тут второй вечер подряд спрашивает? Симпатичная! А ты оказывается дамский угодник!
— Что? — удивляется Лео.
— Ах, да. — кивает Вильгельм: — точно. Спрашивала тебя девчушка одна. Не местная точно.
— Чего⁈ Какая еще девушка?
— Симпатичная, я же говорю!
Глава 4
Глава 4
Вечер опустился на город, холодный и сырой, как обычно в это время года. Улицы пустели — горожане спешили по домам, поднимали воротники плащей, кутались в шали. Где-то вдали лаяла собака, скрипела вывеска таверны на ветру.
Лео шёл за Элеонорой, почти бежал — она шагала быстро, не оборачиваясь, изящно перепрыгивая лужи в своих лёгких туфлях. Впереди, на расстоянии вытянутой руки, парил огонёк — маленький, яркий, отбрасывающий тени на стены домов. Магия Элеоноры. Попадающиеся навстречу люди вежливо кланялись, приподнимали шляпы: «Доброго вечера, благородная дейна» и «Хорошего вечера уважаемый магистр». Она лишь кивала в ответ, не сбавляя шага.
Лео не понимал, куда они идут. Элеонора ничего не объяснила — просто велела следовать за ней. И говорила. Быстро, энергично, перескакивая с темы на тему.
— … магия, — сказала она, обернувшись через плечо. — Некоторые говорят, что мир до нас построили гиганты. Остатки циклопических сооружений мы видим повсюду, например эти Башни. Церковь конечно же уверяет нам что это следствие большой войны между Небом и Преисподней, но любой мало-мальски обученный школяр сразу же заткнет их за пояс простыми парадоксами о всемогуществе Триады и самого Архангела. Ведь если Триада и правда всемогуща, то война, которую Небеса ведут с Преисподней — действительно война? Зачем вести войну, если ты можешь в любой момент ее прекратить? — изящный прыжок и легкие туфельки магистра Элеоноры — перелетают через лужу в центре улицы: — война это если враги не могут победить друг друга, в противном случае это одностороннее избиение. Но Небеса и Преисподняя так и сражаются между собой, и никто никого не победил, а церковники говорят, что пути Господни — неисповедимы. Впрочем, если это так… то закрадывается подозрение, что Небеса и Преисподняя на самом деле вовсе не воюют, а лишь делают вид. Может быть вся эта война нужна только для того, чтобы выковать из людей — особых существ? Воинов? Как ты думаешь, Леонард? — спрашивает его наставница и он — едва не сбивается с шага, спотыкаясь на ровном месте.
— Я… не знаю. — говорит он. Он и правда не знает. Не знает почему Небеса с Преисподней до сих пор воюют, и никто не победил. Не знает кто именно построил Башни и почему они до сих пор неприступны. Не знает почему они сейчас идут по улице вместо того, чтобы изучать некромантию в уютной башне магистра Шварц. Не знает ничего и чувствует себя полным олухом.
— Башни. — продолжает тем временем магистр, идя впереди по темным улицам: — Башни, которые называют Перстами Господними. Ты же видел три Башни на гербе Вардосы, видел сами башни, одна в горах далеко на юг, другая на северо-востоке и еще одна за излучиной реки. Ты же знаешь, что Башни возвышаются повсюду на земле — и на далеком юге, во владениях узурпатора Арнульфа и на севере, там, где ледяная стена ограждает мир от великанов и драконов. И на востоке, в столице Латераны… повсюду стоят эти башни.
