Отродье мрака - Rotten Apple

Её внезапное появление вызвало в лице баронессы нескрываемую вспышку интереса. Где-то позади остальных, заслонённый другими адептами, зло скрипнул зубами Арлинг. Баронесса, чьи губы были растянуты в ухмылке, выжидательно взглянула на Грегори: его люди, его правила. Наставник коротко кивнул.

— Так и быть, девочка, поселим тебя как всех, — заключила Эддеркоп. — Но лохмотья твои просто необходимо сменить на что-то приличное — и это отнюдь не просьба.

Несса оглядела свой шёлковый сарафан, за время пути превратившийся в замызганную, покрытую дырками ветошь. Могло показаться, что на мгновение лёгкий румянец тронул её лицо.

ㅤ

После аудиенции, когда Служители отправились за лакеем в отведённые им комнаты, Грегори остался, чтобы обсудить с баронессой условия их пребывания в Хальруме. Вместе с ним в приёмном чертоге задержался Вирл. Архивариус робел и конфузился: впервые он столкнулся с человеком, который источал бы власть в столь чрезвычайной степени — а ведь она ещё и женщина!

— Я заметила, Грегори, что твой план по спасению мира довольно скверен, — задумчиво произнесла она. — Он слишком полагается на мою поддержку, а ведь я могла вышвырнуть вас за ворота, не предоставив убежище, могла приказать Норбиусу повесить вас за былые заслуги ордена, пленить или попросту не пускать в город.

— Это верно, — хрипло согласился Грегори. — Но, при всём уважении, я знал, что вы бы не сделали ничего из перечисленного. Та достойная женщина, которую я знал двадцать лет назад, ни за что бы на это не пошла, и мной руководил не холодный расчёт, но вера в то, что кое-кто из людей ещё способен сохранить честь.

— Живёшь в мире, где свет всегда пересиливает тьму, а люди не изменяют своим принципам, — иронически сказала она. — Ну, ну…

И тут она посмотрела на невысокого белобрысого архивариуса, застывшего возле наставника. Её тонкая бровь приподнялась:

— А это ещё кто?

— Пускай он сам расскажет, — ответил Грегори, подталкивая Вирла вперёд.

— Я… кхм… — прокашлялся Вирл. — Я архивариус из Раскалённой Цитадели. Подопечный наставника Пиппа, заведующего библиотекой. Меня приставили к другим адептам в этом Священном Шествии, чтобы я собирал… собирал знания о мире за пределами Цитадели. Видите ли, наша библиотека сильно пострадала, и её богатство — его нужно восполнить, иначе…

Под её оценивающим взглядом Вирлу хотелось спрятаться за Грегори, как трусливому ребёнку. Он мысленно проклинал себя за это и прикусил язык, стараясь смотреть в её остроумные зелёные глаза.

— Тяга к знаниям — удел великих, — наконец сказала баронесса. — Я велю библиотекарю показать тебе всё, что доступно глазу чужака, но с условием: когда ты прочтёшь достаточно, у нас с тобой состоится беседа. Это ясно?

Вирл быстро закивал. Грегори, сложив на груди руки и наблюдая за разговором, легко и многозначительно улыбнулся.

— Тогда не теряй времени, — сказала Эддеркоп и окликнула выжидающего возле двери лакея: — Симон! Разбуди-ка нашего Корешка, ему предстоит работа.

Библиотека, в которую человек со странным именем Корешок привёл Вирла, не шла ни в какое сравнение с библиотекой Цитадели. Там был лишь едва отремонтированный после обрушения потолок да покрытые гарью стеллажи, не заполненные и вполовину, — а здесь глазу открывался чарующий, не обхоженный простор познания. Помещение библиотеки делилось на четыре ромбических секции, соединённых ещё одной, поменьше. Увешанные свет-камнем полки сочились книжными переплётами, рукописи и манускрипты прямо-таки давили на вошедшего своим числом, высокомерно крича: «За всю жизнь ты не сможешь прочесть и половины из нас, смертное создание. Мы тебе не по зубам».

В распоряжении Вирла была лесенка, которую он мог приставлять к нужной полке и взбираться на недоступную человеческому росту высоту. Архивариус всё думал, и думал с беспокойством: зачем баронессе понадобилось беседовать с ним? И сразу отметал эту мысль, поглощённый изучением древних и не слишком томов, соблазнённый скрытыми в них тайнами — будоражащими, поразительными и просто занимательными. Он чувствовал себя первопроходцем, заплутавшим в глубоких, доселе неизученных пещерах, и понимание собственной роли сколь вдохновляло, столь же пугало его.

Выудив три наиболее интересовавших его тома (а интересовали его они все), Вирл кое-как слез со скрипучей лесенки и понёс добычу в центральную секцию библиотеки. Там, на округлом гранитном постаменте, древняя мозаика изображала нечто похожее на лучащийся огненный шар. «Верно, стол для каких-нибудь важных собраний», — промелькнуло в голове архивариуса, и уже в следующий миг он свалил на этот стол всю стопку томов, торопливо раскрывая «Новейшие хроники Хальрума».

Не успел Вирл погрузиться в чтение, как у него за спиной грохнула дверь. Вошли наставник Грегори и библиотекарь Корешок. Последний, чертыхаясь, тащил ржавую клетку, из которой выглядывала усатая рожица кудлохвоста.

— Письму ты обучен, пожалуй, лучше моего, — сказал Грегори, подойдя к архивариусу. — С кудлохвостами обращаться умеешь?

— Умею, — ответил Вирл. — Наставник Пипп научил, чтоб я ему с перепиской помогал.

— Отлично, — сказал Грегори и обратился к Корешку, который сонно ковырялся в глазу: — Тогда нам бы не помешал пергамент. Нужно доложиться в Цитадель.

Корешок засуетился, куда-то запропал и вскоре вернулся, принеся с собой полоску тонкого пергамента, жёсткую кисть и пузырёк угольных чернил.

Вирл писал под диктовку наставника. В письме Грегори сообщал, что в Свекольных Уделах Служители наткнулись на людей-без-огня и бой не обошёлся без потерь. Он лаконично поведал о том, как Фролл и Шэй были преданы Пламени в согласии с обрядом брульхиды, но ни словом не обмолвился о гибели адепта Чембла. Дочь Боннета, с его слов, прибыла в Хальрум в добром здравии, и баронесса согласна приютить девушку, покуда Служители не найдут возможность доставить её обратно в Цитадель. Письмо завершалось сухим: «Дальнейший успех Шествия зависит от переговоров с баронами. По первой возможности выдвигаемся в Гроттхуль».

Грегори кончил диктовать, и Вирл недоуменно посмотрел на него. Лицо наставника оставалось невозмутимым: взгляд агатового глаза был твёрд, свет-камни обрисовывали изуродованное лицо в самых жутких подробностях. Вирл открыл было рот, чтобы указать на туманность приведённых в письме сведений, но тут же отвернулся и стал бережно сворачивать полоску пергамента. «Наверняка знает, что делает», — мысленно оправдывался он, хотя в действительности просто не умел и боялся стоять на своём.

Аккуратно свёрнутый пергамент архивариус положил в бронзовый футляр — цилиндрической формы, размером не крупнее большого пальца — и передал его Грегори. Похвалив Вирла, наставник взял клетку с чесавшим себе бок кудлохвостом и, не сказав больше ни слова, вышел из библиотеки.

Вновь занявшись чтением, Вирл в скором времени увлёкся им с головой. Не случайно он сперва выбрал для изучения «Новейшие хроники Хальрума», ибо ему хотелось знать всё о городе, в который занесла его