Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед
— Но Гэвин поедет с нами, — быстро сказал он, — и вообще все, кого ты выберешь. Чем больше нас будет, тем сильнее нас будет уважать народ.
Похоже, Тегид уже видел наш поход великой демонстрацией важности и мощи. Этакое грандиозное предприятие…
— Кильчедд должен выглядеть очень убедительно! — заявил он с гордостью. — В Альбионе такого не видели со времен Деортаха Варваука. — Я сообразил, что для Тегида это значило намного больше, чем можно было предположить по его виду.
Ладно, подумал я, пусть делает, как хочет. После всех испытаний, выпавших на его долю по вине Мелдрина, он это заслужил. Да и я тоже, наверное…
Готовились спешно. Четыре дня спустя я увидел настоящий поезд из повозок, колесниц и лошадей. Оказалось, что все население Динас Дура хотело идти вместе с нами. Однако кто-то должен присматривать за полями и продолжать восстанавливать кранног. Многим хотелось побродить по Альбиону, но кому-то нужно убирать урожай и пасти стада.
В конце концов было решено, что Калбха останется в Динас Дуре, пока нас не будет. Мелдрин разрушил цитадель короля Круина в Блер-Кадлисе, поэтому быстро набрать нужное количество припасов, инструментов и провизии для начала восстановления его каэра все равно не удастся. Вполне логичным решением было оставить его на хозяйстве. Он хотел бы отправиться с нами, но согласился остаться, потратив время на заботу о делах своего народа.
Молодые воины нуждались в обучении, поэтому Ската тоже решила не прерывать занятия в своей школе. Три Ворона останутся с ней помогать в обучении молодых, а заодно чтобы защищать Динас Дур.
Накануне нашего отъезда Тегид созвал людей в зал. Когда все собрались, я занял трон и, вглядываясь в лица, выжидающе смотревшие на меня, почувствовал — не в первый раз — огромную тяжесть долга, лежащую на мне. Наверное, я бы испугался, но в то же время я ощущал столь же великую силу традиций, помогающую взять на себя бремя власти. До меня подобное же бремя выпадало нести и другим, так почему бы не справиться и мне? Их наследие продолжало жить в самом суверенитете.
Восседая на своем рогатом троне, я подумал, что вполне могу быть королем, даже Верховным королем, вовсе не потому, что знаю эту работу, и тем более не потому, что достоин занимать этот трон больше других, нет, потому лишь, что все эти люди верят в мой королевский сан. Вернее, люди верили в суверенитет и ради этого готовы были поверить и в меня.
Возможно, Главный Бард обладал властью передавать королевскую власть, но его сила исходила от народа. «Король есть король, — любил говорить Тегид, — но бард — это сердце и душа народа; он — их жизнь в песне и маяк, направляющий их шаги по путям судьбы. Бард — главный дух клана; он — связующее звено, золотая нить, связывающая прошлое с тем, что еще грядет».
Вот когда я начал понимать фундаментальные основы бытия Альбиона. Понял я и смертоносный замысел Саймона: разрушая суверенитет, он наносил удар в самое сердце Альбиона. Если бы ему удалось уничтожить королевскую власть и сам факт ее образования, Альбион прекратил бы свое существование.
— Завтра, — объявил Главный Бард, — Ллев Серебряная Длань покинет Динас Дур, чтобы совершить Кильчедд и получить клятву верности своих братьев-королей и племен Трех Прекрасных Царств. Однако прежде, чем отправится заслуживать уважение других, его собственный народ должен поклясться ему в верности и оказать честь.
Тегид поднял посох и трижды гулко ударил по полу. Он призвал всех вождей — будь то короли, знать или воины — оказать мне честь и принести клятвы верности. В мои обязанности входит их защита. Когда вожди закончили произносить клятвы, он преклонил передо мной колени и положил голову мне на грудь в жесте покорности и любви.
Один за другим, начиная с Брана Бресала, они предстали передо мной: Алан, Гаранау, Эмир, Дастун, Найл, Калбха, Ската, Кинан. За ними последовали несколько из тех, кто пришел в Динас Дур, спасаясь от грабежей Мелдрина, и, наконец, те, кто сдался после гибели Мелдрина. Меня глубоко тронули их клятвы. Удостоиться чести таких людей непросто. Своими клятвами они не только связали свою жизнь со мной, они связали меня с ними. После завершения церемонии я почувствовал себя королем как никогда раньше. И теперь мне хотелось повидать весь Альбион.
Мы перевалили Друим Вран как раз в тот момент, когда вставало солнце. Уже спускаясь по тропе, я остановился и посмотрел назад. Последняя повозка еще не покинула берег озера.
Если по предположению Тегида размер свиты повышал уважение к королю, то меня должны уважать все от мала до велика. Всего в нашем караване насчитывалось шестнадцать повозок с припасами и провизией, включая домашний скот (этакая подвижная кладовая) и запасные лошади примерно для сотни мужчин и женщин, идущих с нами в качестве поваров, лагерных рабочих, воинов, посыльных, охотников и скотоводов.
Возглавлял караван главный ворон Бран Бресал, рядом с ним Эмир Лидо вез огромный боевой каринкс. По правую руку от него на великолепном очень быстром жеребце ехал Алан Трингад. Далее следовал Пандервидд Альбиона в сопровождении мабиноги, а за ними — Гэвин на бледно-желтой лошади и я на чалой. А уж за нами шагал отряд, потом фургоны, выстроившиеся длинной вереницей.
Долину заливал солнечный свет, и она сверкала как изумруд. Я ощутил небывалый подъем при мысли о том, что вот, мне предстоит путешествие по этой необыкновенной стране, а рядом моя жена и верные товарищи. Я успел забыть, насколько прекрасным может быть Альбион: густая темная зелень заросших лесом долин и нежная пестрая зелень болот; ослепительная синева неба; серый цвет камня и глубокие коричневые оттенки земли; сверкающие серебро вод — все это разворачивалось перед моими глазами, заполненное золотым солнечным светом.
Во время своих скитаний я прошел много миль по этой земле, и все же она удивляла меня. Застенчивые белые березки на фоне зарослей зеленого падуба, или тень облаков, скользившая по далеким склонам холмов, заставляли меня задыхаться от восторга. Это было чудесно, особенно если помнить, что совсем недавно Альбион пережил огонь, засуху и долгую зиму. Земля пострадала от нашествия лорда Нудда и его орды демонов, а потом от грабежей Бешеного Пса Мелдрина. И все же она возродилась.
Воистину, я видел чудо. Не знаю, кто потрудился
