Путь Меча: Война - Chrollo

"Хальдор!"

Он замер на месте, кровь отхлынула от лица. Последний раз он видел старого авантюриста... когда? Да, прямо перед началом этой мясорубки! Они выбегали из крепости вместе, когда зазвучали тревожные рога... А потом их смело волной атакующих и хаосом. "Где он? Выжил ли?"

Сердце Атоса бешено заколотилось. Легкая надежда сменилась леденящим страхом. Он рванул вперед, почти бегом, молясь про себя – пусть Хальдор жив, пусть он просто отлеживается где-то.

Подойдя к крепости, окруженной морем грязных палаток, его встретила картина адского труда. В импровизированном лазарете, разбитом у самых ворот, маги в запачканных кровью мантиях едва держались на ногах. Их лица были серыми от истощения маны и ужаса. Они метались между рядами стонущих раненых, их руки светились тусклым лечебным светом, затягивая страшные раны, останавливая кровь. Воздух гудел от боли, стона и сдержанных рыданий. Запах крови, гноя и антисептиков стоял густым туманом. Никто не отдыхал. "Без передышки" – с тоской подумал Атос, протискиваясь между палатками.

Он ворвался в их недавно обустроенную палатку, сердце бешено стучало в надежде. Но нарах Хальдора лежала лишь скомканная шинель да пустая фляга. Никого. Пустота. Холодное чувство паники начало сжимать горло. Сомнения, как ядовитые змеи, заползли в сознание: "Он не пережил... Его нет..."

Атос выскочил наружу, снова бросился на поле боя. Он бежал вдоль крепостной стены, вглядываясь в груды тел, отталкивая подозрительные темные комья тряпья и металла. Он звал, его голос хрипло резал вечернюю тишину, заглушаемую лишь стонами из лазарета:— Хальдор! Хальдор, ты где?!Ответа не было. Только вороны, с карканьем взлетавшие с еще теплых тел. Ни знакомой грузной фигуры, ни седой щетинистой головы.

Отчаяние накрывало с головой. Оставался лишь один, самый страшный вариант. Атос медленно, словно идя на плаху, повернулся к длинной северной стене крепости. Туда, куда утром и днем тянулись бесконечные вереницы повозок... Туда, где по приказу Ханоса должен был гореть огромный костер. Туда, где превращали людей в пепел.

Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, Атос зашагал вдоль стены, высматривая в сгущающихся сумерках следы колес на разбитой дороге. Каждый шаг давался с трудом. Он боялся того, что мог найти в конце этого пути. Боялся увидеть знакомый плащ в груде тел, готовых к огню. Боялся узнать седую бороду среди тех, кого уже никогда не спасти. Но остановиться не мог. Он должен был знать.

Атос почти бегом, с комом тревоги в горле, добежал до места за северной стеной. Работа шла своим чередом: повозки стояли полуразгруженными, солдаты с пустыми взглядами механически складывали тела в кошмарные штабеля. Маг в закопченной мантии бесстрастно поджигал уже готовые пирамиды. Воздух был густым от сладковато-тошнотворного запаха горелого мяса и волос.

Сердце Атоса учащенно билось. Он начал лихорадочно обыскивать ближайшую повозку, доверху забитую телами. Его руки дрожали, он отбрасывал окоченевшие конечности, вглядываясь в лица под слоями грязи и крови. Пусть его здесь нет...

И тогда он увидел. Глубоко в кузове, под грудой других тел, мелькнул знакомый, но пугающе пустой взгляд. Один зеленый глаз, остекленевший, смотрел в ничто.

С резким вдохом, похожим на всхлип, Атос начал растаскивать тела. Он должен был убедиться.

И вот он. То, что осталось от Хальдора.

Атос замер, охваченный леденящим ужасом и омерзением. Знакомая каштановая макушка... Седоватая щетина на лице... Но на этом сходство кончалось. Ужасные травмы говорили о чудовищной силе: оторванные ноги и левая рука, вдавленный бок с торчащими ребрами, обезображенное лицо – отсутствующая щека, сломанная челюсть, черная впадина на месте левого глаза. Смерть была жестокой и абсолютной.

Атос рухнул на колени. Не рыдания, а глухой стон вырвался из его сдавленного горла. Его резко вывернуло на землю. Он сидел, опираясь на руки, не в силах оторвать взгляд от жутких останков. Хальдор... Тот самый грубоватый, но по-своему надежный мужик, что делился флягой и советами. Они провели вместе чуть больше двух недель – недолго, но достаточно, чтобы понять: он был крепким бойцом и харизматичным товарищем. Видеть его так... растерзанным, уничтоженным с немыслимой жестокостью... Это было не просто страшно. Это было оскорблением самой жизни. Какой смысл был в его смерти? Какая сила могла такое сделать?

Атос чувствовал не столько личное горе, сколько леденящий ужас от самой картины расправы и гнетущее чувство несправедливости. Добродушный силач, вырванный из жизни с такой звериной беспощадностью. Его пальцы впились в холодную землю, пока он смотрел на единственный остекленевший глаз бывшего соратника. Мир войны стал еще более бесчеловечным и абсурдным в этот момент. Хальдор стал еще одним именем в бесконечном списке потерь, но способ его гибели оставил в душе Атоса глубокую, холодную трещину страха и непонимания.

— Фу-ух... — С протяжным, тяжелым выдохом Атос поднялся с колен. Глядя на обезображенные останки, он понял: "Хоть достойно проводить не получится... Но сжечь – надо. Чтобы не валялся здесь, как мусор." Собрав волю, он ухватился за плечи Хальдора и потащил тело к краю повозки. Оно оказалось неожиданно легким – то ли от потери конечностей, то ли от того, что жизнь ушла безвозвратно. Когда он перевалил его через борт, с окровавленной спины посыпались осколки – все, что осталось от его верной алебарды. Атос подхватил тело на руки, стараясь не смотреть на пустую глазницу, и прикрыл ладонью единственный уцелевший, остекленевший глаз.

Он медленно понес ношу к ближайшей пирамиде из тел. Солдаты, разгружавшие другие повозки, даже не повернули голов. Их движения были такими же механическими, пустыми, как у манекенов. Никто не спросил, кто это. Никто не проявил интереса. Здесь все были просто мясом для костра.

Атос аккуратно уложил тело Хальдора поверх других. На мгновение задержался, глядя на знакомые черты, искаженные, но все еще узнаваемые в этом месиве ран. Три недели... Мало, чтобы назвать другом. Достаточно, чтобы запомнить его хриплый смех и крепкую руку. Жаль. Просто... жаль.

Он отошел на шаг. Маг у пирамиды что-то негромко произнес, и в его ладонях вспыхнул яркий шар огня. Он метнул его в основание штабеля. Сухие ткани, пропитанные кровью, вспыхнули мгновенно. Яркое, почти белое пламя с треском и шипением охватило пирамиду, слизывая контуры тел, превращая Хальдора в часть этого жуткого погребального костра. Запах гари стал резче, едким, смешиваясь с запахом дождя, который только начинал сеять холодную изморось.

Атос