Часовой: Курсант - Дейлор Смит
Я выругался сквозь стиснутые зубы. Руки совсем затекли… Что? Руки затекли? Я почувствовал, как мое тело в некоторых местах стало покалывать острыми иголочками, как давит в бок какая-то выпуклость на земляном полу. Я резко дёрнулся и перевернулся на спину. Господи боже! Паралич ушел. Я снова чувствую свое тело! Или же мой организм Часового переборол эту отраву, или же ее действие вышло. Скорее последнее. Не зря же меня для надежности связали и заперли. Знали, что вскорости я обрету способность двигаться. Заведённые за спину руки начали давить. Я завозился, приподнимаясь, и, извиваясь червем, дополз до обмазанной глиной стенке, кое-как повернулся, поднатужился и упёрся спиной в твёрдую поверхность стены. Снова осмотрелся. В сараюшке было пусто. Ни одного окошка. Только дверь. Наверно, это своего рода местная темница, для таких пентюхов и болванов как я.
Устроившись с относительным комфортом, я начал усиленно шевелить мозгами. Жить то хотелось. Вот только ничего путного в мою тяжёлую головушку не шло. Единственное, до чего я сподобился додуматься, так это и дальше изображать слабость и беспомощность. Дождаться, пока меня вечером выволокут наружу и отведут к месту жертвоприношения. Ну а там попрошу развязать руки с ногами. Мол, хочу умереть свободным человеком на их костерке во славу как там его, Болотного царя. Я немного цинично засмеялся. Да уж, план так себе. Наверно, такое сработало бы только в кино и книжках. Или во сне. А я? Я сейчас где? И почему я тут, готовлюсь сдохнуть непонятно за какие прегрешения⁈
Я тяжело и зло задышал. Напрягся, пытаясь разорвать стягивавшие меня путы. И… Услышал, как нехотя, едва слышно, но ремни на моих запястьях затрещали. Не может быть! Или может? Я ведь до сих пор не знаю всех возможностей своего нового тела. Не знаю, насколько я стал силен. Способен ли я освободиться? Закусив губу, я напряг руки, пытаясь развести их в стороны. Треск кожи раздавался все явственней. И… С громким хлопком обтягивающий мои запястья ремень лопнул! Я неверяще смотрел на свои освобождённые, с красными полосками вокруг запястий, руки. Офигеть.
Слегка трясущимися пальцами я развязал связывающий мои ноги ремень. С облегчением зашевелил конечностями, переживая не самые приятные моменты возобновления тока крови. Итак, я относительно свободен и, самое главное, цел. Дальше то что? Я в прямом смысле гол как сокол, без доспехов, оружия. И понимания того, как быть. Попытаться выбраться из сарая? Он не выглядит особенно надёжным. А я, как выясняется, стал парнем довольно мощным.
С опаской завел правую руку за спину и коснулся кожи между лопаток. Интересно, и где же там у меня эта Родовая метка, перечёркнутая какой-то особой руной, не позволявшей мне использовать мои врождённые, предположительно магические способности? Я разочарованно вздохнул и на цыпочках подкрался к двери. Прижал лицо к щели между досками и попытался из такого положения осмотреться. Что там у нас снаружи?
Снаружи шла неторопливая обыденная жизнь жителей этой примостившейся на краю болота деревушки, где плевать хотели на государственную политику и предпочитали пришлых в качестве закуски. Мог ли я обвинять обитателей этого края в их отношении ко мне? Наверно, нет. Кто я для них? Один из Часовых. Тот, кто сражается с монстрами. Где-то там, далеко отсюда. Но что мои работа и призвание для них… Равно как и сам Орден? Да чихать они хотели на него. Жизнь у них от наших героических деяний лучше не становилась.
Я видел, как между жалкими хижинами бегали чумазые детишки, похожие на дикарей мужики занимались своими повседневными делами: плели рыбацкие сети, валяясь на солнышке. Женщины сновали туда-сюда, тягая хворост, да воду от колодца. Жизнь шла своим чередом. Словно и не было у них в плену пришлого чужака, а на вечер не намечалась церемония жертвоприношения их божеству. Удивительный мир. Мне в нем не место. Я тяжело задышал, раздираемый противоречиями и внезапной злостью на обитателей этой нищенской деревушки. Им что рыбу из болота выловить, что меня сожрать — все одно. К черту их всех!
Меж тем погожий летний денек как-то чересчур уж быстро и стремительно бежал к своему завершению. Солнечный свет становился все тусклее, а тени, стелющиеся по земле, все длиннее. Я отлип от своего наблюдательного пункта и устало бухнулся на прежнее место. Снова захотелось воды. Про изнывающий в панике желудок лучше промолчу. Когда за мной придут, буду драться. Решено. И пусть я, несмотря на новое сильное и ловкое тело, в остальном безоружен, сдаваться не собираюсь. В своей прежней жизни приходилось всерьез драться и не раз. Я уже не говорю про мелкие стычки со сверстниками в уже позабытых средних классах. А еще я любил читать фантастические книжки, смотреть такие же фильмы, играть в компьютерные игры, в которых изничтожил миллионы врагов.
Кстати, позвольте представиться. Пока есть время! Алексей Воронцов, студент электротехнического института, учусь на третьем курсе. Во всех отношениях средний, хоть и прилежный, не создающий проблем студент. Привык довольствоваться малым. Обычная семья, отец и мать. Живу один на съёмной квартире. Встречаюсь с красивой замечательной девушкой. Все как у всех… Было. От нахлынувших воспоминаний о прошлой жизни снова накатила тоска, и я разъяренным тигром заметался по убогому сарайчику. Кулаки сжались до побеления костяшек, до скрипа кожи. Я хочу свалить отсюда! И не только выйти за дверь и покинуть эту деревушку. Я хочу обратно к своей размеренной и такой иногда казавшейся заурядной жизни. Здесь то мне скучать пока точно не приходится. Развлекаюсь, как могу… В гробу я видал такие развлечения!
Для меня время пролетело как один миг. Мне показалось, что я ещё успею поразмышлять и составить грандиозный план побега, как с той стороны завозились, убирая от двери бревно, и скрежеща засовом. Так быстро? А, черт, в этом проклятом богами мире темнеет сразу же после шести. Неважно, какое время года на дворе. Значит, мое время пришло. Я встал и весь подобрался.
Дверь распахнулась, я увидел снаружи целую толпу, мелькали горящие факелы, раздавались ставшие напряжёнными голоса. Внутрь первым вошел высоченный староста, прихрамывая и сутулясь. В его правой руке блестел мой меч. Костыль приспособил рукоять клинка-протеза под обычный хват и опирался на него, как на посох. За ним маячили угрюмые бородатые рожи. Я увидел нацеленные на себя рогатины и остроги. Как будто они знали, что я избавился от пут и, решив не рисковать, пришли за мной всем табуном. Я оскалился в отчаянной
