Нефритовый шар - Дэвид Росс
Шань У наблюдал. Женщина поймала ритм и направила его к пояснице. На её пояске висели золотые колокольчики, звенящие с каждым шагом, поддерживающие ритм, когда она двигалась под музыку. Шань У слушал пение колокольчиков и смотрел ей в глаза – она тоже смотрела ему в глаза и ни на мгновение не отводила взгляда.
Охлик перестал улыбаться и жестом показал Шань У, чтобы тот придвинулся ближе.
– Я слышал рассказы об эликсире, – проговорил он; его голос был едва слышен за музыкой, – и я готов заплатить больше, чем ты можешь себе представить.
Когда Шань У услышал слово «эликсир», всё его тело напряглось. Возможно ли?.. Он уставился на Охлика.
– Как видишь, – продолжил Охлик, не заметив, какое впечатление его слова произвели на собеседника, и обводя рукой зал, – я не страдаю от недостатка удовольствий. Я вообще ни от чего не страдаю.
Он расхохотался так, что его необъятный живот задрожал. Шань У показалось, что прошла целая вечность, прежде чем смех Охлика наконец утих.
Утерев глаза, Охлик посерьёзнел.
– Но я всё же хочу заполучить одну вещь – и ты можешь мне с этим помочь. – Он подозвал Мема и сказал: – Я хочу поговорить с нашим другом наедине, Мем. Пожалуйста, сделай так, чтобы нас не беспокоили.
Мем отодвинул кресло Охлика от стола и помог ему подняться. Шань У последовал за ними по длинным коридорам. Охлик снял с пояса огромный ключ и провёл Шань У в большую комнату с высоким каменным потолком. Мем вошёл за ними и закрыл за собой тяжёлую дверь. Он остался стоять у входа, сложив руки на груди и широко расставив ноги, словно статуя. Комната, вполовину меньше внутреннего дворика, была роскошно обставлена. На стенах висели разноцветные гобелены, на полу лежали переливающиеся шёлковые ковры. С потолка свисали светильники – золотые шары с просверленными в них отверстиями. Они давали яркий поток света, усиленный отражениями от других золотых вещей, лежащих на столах и висящих на стенах.
– Присаживайся, – сказал Охлик, показывая на кресло. – Я кое-что тебе покажу.
Он прошёл к большому запертому сундуку в углу комнаты. Сняв с шеи ключ, он вставил его в замок и повернул, затем принёс Шань У свиток, держа его обеими руками.
– Я потратил больше десяти лет на его поиски и ещё столько же – на поиски кого-то, кто поможет мне им воспользоваться.
Он посмотрел на Шань У, его глаза горели.
– Считай, что тебе очень повезло. – Охлик развернул свиток и положил его на стол. – Перед тобою «Нэйцзин Ту».
Глава 39
«Нэй Цзин Ту»[23]. Шань У пожирал его глазами. Но… он как будто слишком маленький? Шань У вспомнились рассказы бабушки о легендарной карте, которым он верил лишь наполовину. Ему представлялся огромный свиток с обширными небесными пейзажами, но размеры квадратной карты оказались довольно скромными – примерно с большую книгу.
– Он меньше, чем я думал, – пробормотал Шань У. – Это правда «Нэйцзин Ту»? Как такая крохотная карта может привести к Нефритовому Дворцу, дому Бессмертных?
Охлик понимающе улыбнулся:
– Возьми его в руки.
Шань У осторожно взял свиток за края – и ахнул. Всё на карте – поля внизу, горы наверху, надписи – уменьшалось и увеличивалось, пульсировало, меняло положение, словно было не нарисовано, а висело в воздухе.
Охлик хихикнул:
– Куда бы ты ни повернулся, «Нэйцзин Ту» всегда указывает на Нефритовый Дворец.
Шань У повернулся влево, потом вправо. Изображения на карте меняли своё положение с каждым поворотом. Шань У засмеялся. Он никогда не видел ничего подобного. Стоя на месте, он посмотрел на карту, отследил путь снизу доверху: прошёл мимо людей, едущих на повозке, мимо ворот, мимо крестьянина, пашущего поле на буйволе, мимо символа инь-ян, мимо женщины, которая что-то шила, сидя в саду. Добравшись до верхнего края карты, он прошёл мимо двенадцатиэтажной пагоды, а на самом верху, среди пиков горной гряды, укутанных облаками, его взгляд остановился на изысканном чернильном изображении фонтана, который трепетал, словно бьющееся сердце. Шань У прочитал иероглифы рядом: «Брови белоголового Лао-цзы, свисающие к земле».
– Нефритовый Дворец. Дом Бессмертных, – прошептал Шань У.
– И дом эликсира бессмертия, – подсказал Охлик и извлёк из сундука большую тыкву-горлянку, украшенную золотым павлином с изумрудными хвостовыми перьями. – Ты наполнишь эту бутыль эликсиром и вернёшься сюда. Потом я выпью его у тебя на глазах. Я читал, что на вкус он чище, чем самая чистая вода.
– А почему ты не пойдёшь сам? – спросил Шань У.
– В Нефритовый Дворец? – Охлик улыбнулся. – Моя сила невелика. Я могу помешать тебе прочитать мои мысли, могу управлять мыслями глупцов, но я недостаточно силён, чтобы выдержать такое путешествие.
– Я могу просто забрать «Нэйцзин Ту», пойти во дворец, выпить эликсир и исчезнуть, вернувшись в телесный мир.
– Да, можешь, – согласился Охлик, – но я верю, что ты вернёшься и доставишь эликсир мне.
Он протянул руку и ленивым жестом обвёл полированные статуэтки, толстые гобелены, резную мебель:
– Скажи мне, что из этого ты хочешь забрать?
Вопрос поразил Шань У с неожиданной силой. Что он хочет? Над ответом долго думать не пришлось. Какое единственное желание сжигало его сердце с тех самых пор, как пришли люди Баоцзюня и лишили его семьи? Да, он принесёт эликсир Охлику. А потом найдёт всадников – не только того, кто убил его отца, но и всех их, одного за другим. Но для этого ему понадобится не только время.
– Мне нужно золото. Столько, сколько я вешу.
Охлик окинул Шань У гневным взглядом, но затем пожал плечами:
– Как хочешь. Но это не всё. Мне кажется, что Бессмертные не горят желанием делиться своим эликсиром.
Он прошёл в угол комнаты и достал откуда-то широкий меч в тяжёлых ножнах. Его тоже украшали драгоценные камни.
– Он мне не понадобится, – покачал головой Шань У.
– Могу лишь предполагать, что ты точно знаешь, как лучше, – сказал Охлик. – Но предупреждаю тебя: я отдал поискам эликсира всю свою жизнь. И я не буду милостив к
