Нефритовый шар - Дэвид Росс

Мизбен низко поклонился:

– Простите, что беспокою, но вас кое-кто хочет видеть.

Сердце Шань У учащённо забилось.

– Это нищий?

Мизбен изменился в лице, явно удивившись вопросу, но вслух ничего не сказал.

Плечи Шань У опустились.

– Прогоните его! Я сейчас не хочу ни с кем говорить.

– Да, господин, – кивнул Мизбен и ушёл. Но буквально через несколько мгновений вернулся. – Этот человек очень настойчив, господин. Он очень хочет с вами поговорить и попросил меня сказать вам, что у него есть карта, которая может вас заинтересовать.

– Ясно, – вздохнул Шань У. – Хорошо, позовите его.

Круглое лицо человека, вошедшего в его комнату, разрезала улыбка, высовывающаяся из-под густых усов. Его чёрная борода почти доставала до пояса. Он был одет в тонкие шелка цвета индиго, а запястья и необъятная талия были обхвачены золотыми украшениями. На каждом пальце у него было по кольцу с драгоценным камнем. За ним следовал человек, который едва прошёл в дверь. На нём была широкая туника из чёрного атласа, вышитая золотыми нитями.

– Меня зовут Охлик, – представился он. – А это мой слуга Мем.

Мем едва заметно кивнул. Шань У сразу заметил, насколько у него мощная шея и широкие плечи.

Охлик и Шань У поклонились друг другу. Шань У предложил ему сесть, а сам сел напротив. Мем был больше чем на голову выше Шань У; он встал сбоку от него, сложив огромные руки на груди.

– Чем могу помочь, господин? – спросил Шань У.

Этот человек, Охлик, отличался от тех, кто обращался к нему за помощью после его прибытия в Хотан. В основном к нему приходили торговцы-согдийцы, чтобы узнать, кто заплатит больше всего за их товар и безопасен ли будет их поход. Чаще всего они были бедняками, а вот Охлик буквально сочился богатством. Но и это ещё не всё. Самым большим отличием было то, что он, Шань У, не мог прочитать мыслей Охлика. Каждый раз, когда он пытался – а попытался он не раз, – ослепительная стена белого света заставляла его отступить.

Охлик улыбнулся.

– Чем ты можешь мне помочь… – проговорил он, обращаясь больше к себе. Его пронзительные карие глаза впились в лицо Шань У. – Мои люди следили за тобой, Шань У, с тех самых пор, как мне сообщили о твоём появлении на базаре. Ты здесь недолго… четыре, пять недель, да?

Шань У кивнул:

– Около того.

– Твоё имя звучит уже по всему городу. – Охлик по-прежнему разглядывал Шань У. – Тем не менее я ожидал кого-то более… внушительного.

Шань У одними губами улыбнулся:

– Тебе нужно поговорить с Ахмедом. Он разбирается со всеми просьбами для меня.

– Ах да, Ахмед. Довольно… как бы это сказать… надоедливый человечек. Его требования показались мне весьма неразумными.

Охлик пожал плечами и посмотрел на Мема. Мем провёл по шее воображаемым кинжалом. Смысл жеста был понятен: Ахмед к ним не присоединится. Никогда.

Шань У заставил выражение своего лица остаться неподвижным, как статуя. Ахмед спас ему жизнь. Благодаря сообразительности Ахмеда они заработали деньги. А ещё Ахмед привёл его в Хотан, ближе к Шань То. Он многим был ему обязан. Но хотя его сердце колотилось, ум уже работал в совсем другом направлении… Разве не верно, что Ахмед уже сослужил свою службу? Разве не верно, что он сам едва знал его? Разве не верно, что злиться из-за смерти Ахмеда – сентиментально и по-детски?

– Я мало что выиграю, если позволю одной-единственной смерти затуманить мои суждения, – наконец проговорил он.

На пухлых губах Охлика появилось подобие улыбки. Он медленно кивнул.

– Тогда у меня есть для тебя работа… Но сначала, – он улыбнулся без всякого веселья, – испытание – если, конечно, ты согласишься.

– Хорошо, – ответил Шань У. – Хотя я и разочарован тем, что ты решил меня испытать.

– Прошу, удели мне время, – сказал Охлик, сложив руки пирамидкой. Встав, он подозвал Шань У к окну. – Окажешь честь?

Шань У встал рядом с ним.

– Видишь вон ту башню? – спросил Охлик, показывая на бледного цвета башню у ближайшего входа в город. – Это мой дом. Скажи, какое изображение висит над моей постелью, – он посмотрел на столик, где горела маленькая свечка, – до того, как погаснет пламя.

– Что будет, если я это сделаю? – спокойно спросил Шань У.

Охлик щёлкнул пальцами, и Мем извлёк мешочек, полный золотых монет.

– Эта награда будет твоей.

Шань У взял мешочек и холодно засмеялся про себя. Какой же глупец к нему пришёл!

Охлик продолжал улыбаться, но в его глазах блеснула сталь.

– Полагаю, ты ценишь мою щедрость?

Шань У положил мешочек на стол рядом со свечой.

– Я согласен, – ответил он, – но при условии, что вы подождёте снаружи.

Охлик поклонился и вышел, Мем – за ним. Шань У, дождавшись, когда они закроют дверь, сел на свою постель, скрестив ноги. Он сосредоточился на образе башни, затем полностью очистил разум. Его дух вышел из тела, словно туман, поднимающийся с озера. Через мгновение небо вокруг него прояснилось, и он увидел над головой созвездия. Усилием воли он направил свой дух к башне, через весь город, и влетел в открытое окно, которое было ближе всего к звёздам. В комнате стояла огромная постель с шёлковым пологом. Над постелью расправлял крылья золотой павлин, инкрустированный бирюзой и другими драгоценными камнями.

Через мгновение он уже вернулся в свою комнату.

Шань У взял горящую свечу и последовал за посетителями в повозку, ожидающую на улице.

– Золотой павлин подходит тебе, как никому другому, – сказал он.

Улыбка Охлика непостижимым образом стала ещё шире.

– Отужинаешь с нами? У меня к тебе есть предложение, которое потребует применения твоих особых талантов.

Охлик чуть подвинулся, чтобы Шань У было удобнее сидеть, и они отправились в путь. Они ехали по узким улочкам, мимо ткачей, медников и гончаров, и в конце концов добрались до большой арки. Охлик выкрикнул приказ, и повозку опустили. Он вышел сам, потом позвал за собой Шань У.

Они вошли в огромный двор, окружённый колоннами. В центре бил большой фонтан, да так сильно, что вода переливалась через край чаши. Рядом с фонтаном трещал костёр, на котором жарили целого барашка. Они сели за стол, уставленный блюдами с финиками, инжиром и множеством других плодов, которых Шань У никогда не видел.

Охлик хлопнул в ладоши.

– Дай нам музыку! И танцы! – сказал он женщине, которая подошла к нему.

Рядом с одной из колонн поставили украшенное вышитой тканью кресло с подушкой. В комнату вошли два человека в длинных белых плащах; у одного в руках был уд – струнный инструмент с узором из слоновой кости вокруг звукового