Королевская судьба - Морган Хауэлл

– Я согласна со всем, что сказала Мут Маук. Без нее Фатма была бы потеряна для уркзиммути. Когда умирала моя сестра, Даргу-ят была единственной матерью уркзиммути. Поэтому Даргу-ят приняла Фатму.

Если вы заблудились и хотите пить, разве не мудро сцепить руки и пить воду, когда вы ее найдете? Конечно, разумно. Но глупо хранить воду в ладонях. Для этого нужен прочный сосуд. Даргу-ят приняла Фатму и принесла ее нам. Это было хорошо. Но способна ли она хранить ее?

Этим летом Даргу-ят переродилась. Должен ли младенец стать нашей королевой? Ее дух уркзиммути обитает в уродливом теле вашавоки. Нос у нее не мудрый. Как она может понять, что чувствуют другие? Она не чувствует ни страха, ни гнева, ни любви, ни боли. Сейчас опасные времена. Нам нужна опытная королева, а не новорожденная калека.

– Я согласна, – сказала Мут-зут. – Мы должны проверить пригодность Мут Маук. Это наша обязанность.

– Это испытание проводится редко, – сказала Мут-ток, – и я не вижу необходимости делать его сейчас.

– Хай, – сказала Мут-ян. – Редко когда воля Мут ла проявлялась так ясно. Мут Маук получил много видений. А сколько их было у тебя, Мут-ят? Я слышала только об одном, и оно показало, что Даргу должна переродиться.

Мут-смат сказала:

– Когда приходит болезнь, мы используем целительную магию. Иногда она срабатывает, иногда нет. Иногда она излечивает лишь частично. Неужели магия перерождения более надежна? Я не вижу никаких признаков того, что Мут Маук – уркзиммути. Возможно, она таковой является лишь отчасти.

– Или вовсе нет, – сказала Мут-зут. – Я чувствую вонь вашавоки.

– Ты хочешь сказать, что вашавоки могут получать Фатму? – спросила Мут-ток.

– Тва. Полагаю, не могут, – ответила Мут-зут.

– Тогда почему ты так быстро заговорила? – спросила Мут-ток. – Нам здесь нужна мудрость.

– Я высказала свое мнение, – сказала Мут-зут. – Мне не нравится ее внешность.

– Действительно, я некрасивая, – сказала Дар. – И странная. Почему Мут ла выбрала такую странную, как я, своей королевой? Думаю, потому, что я понимаю то, чего не понимаете вы – нашего врага. Кто из вас понимает мысли вашавоки? Уркзиммути сильны и мудры, но вашавоки владеют нашими древними землями. Почему? Я знаю, но наш язык не знает слов, чтобы объяснить это. Вашавоки говорят «ложь», «вероломство», «предательство» и «обман». Для нас эти слова – лишь бессмысленные звуки, не имеющие перевода. Этим летом две тысячи сыновей погибли, потому что не поняли моего предупреждения. Как Мут Маук, я не должна объяснять, а только приказывать.

– Мы должны повиноваться тебе, не понимая? – спросила Мут-смат. – Не буду.

– Когда сестра Мут-ят была королевой, – сказала Мут-ян, – она велела нам посылать сыновей убивать для Великого Вашавоки. Мы поняли и послушались. Сколько из тех сыновей вернулись в наши залы?

– Возможно, Мут Маук понимает вашавоки, – сказала Мут-ма, – но понимает ли она пути уркзиммути? Среди нас мутури почитают и слушаются их слов. Сыновья смотрят на своих мутури, чтобы те направляли их грудь. И все же я думаю, что Мут Маук хотела бы, чтобы все было иначе, и взяла бы себе какого-нибудь сына без согласия его мутури.

– Почему ты так говоришь? – спросила Мут-ят, словно не понимая.

– Ко мне пришла Кат-ма, – ответила Мут-ма. – Она очень переживала из-за своего сына, Ковок-ма. Мут Маук хотела, чтобы он стал ее велазулом. Когда Кат-ма запретила, Мут Маук укусила его за шею. Разве так она поддерживает наши традиции?

Мут-смат с отвращением посмотрела на Дар.

– Она должна быть твадой, а не королевой.

– Ковок-ма служит мне, – сказала Дар, – но он служит мне в Тайбене. Немногие говорят на языке вашавоки, но он говорит. Я выполняю приказы его мутури.

– А ты не его велазул? – спросила Мут-ма.

– Мы были велазулами, пока его мутури не запретил это.

– Он дарил вам любовь? – спросила Мут-ма.

– Мы вели себя правильно.

Мут-ма продолжила.

– Хотите ли вы, чтобы он подарил вам дочерей?

– Сначала мы должны получить благословение, – ответила Дар. – Если этого не произойдет, мои желания не будут иметь значения.

Мут-ма прекратила свои расспросы, но они возымели свое действие. Выражение отвращения на лице Мут-смат стало еще глубже.

Мут-ят заговорила.

– Есть разногласия. Некоторые из нас считают, что нам следует проверить пригодность Мут Маук, другие же полагают, что в этом нет необходимости. Похоже, для этого дела нужны камни. Мут Маук, ты позовешь их?

Вежливость требовала, чтобы просьба о камнях была сформулирована в виде вопроса, но допускался только один ответ.

– Хай, – сказала Дар. – Мут-ят, откроешь дверь?

Мут-ят поклонилась и открыла двойные двери в Большой зал, которые закрывались только во время заседания совета. Зна-ят стоял за ними.

– Принесите камни, – приказала Дар.

Через некоторое время Зна-ят вернулся с черным глиняным сосудом с широким горлом. Он поставил его у трона, поклонился и удалился, закрыв за собой двери. Мут-ят заглянула в сосуд и вынула из него камни. Она вручила по два камня каждому матриарху, один зеленый, другой черный. Затем она заговорила.

– Мут Маук, мы не знаем, где находится мудрость. Должны ли мы дать тебе Напиток Мут ла? Может, это испытание не нужно? Эти камни направят нас. Желаешь ли ты высказаться до того, как они примут решение?

– Хай, – сказала Дар. – Мут ла давал мне много видений. Они вели меня. Но не все они сбылись. Это значит, что мне предстоит выполнить еще больше задач.

– Если такова воля Мут ла, – сказала Мут-ят, – ты будешь пить и жить.

– Напиток Мут ла – это яд, – ответила Дар. – Любой, кто выпьет его, умрет. Мут ла предотвращает смерть, призывая нас не убивать.

– На этот вопрос ответят камни, – сказала Мут-ят. – Черный означает, что Мут Маук испытывается. Зеленый означает, что нет.

Каждая матриарх отошла от остальных и отвернулась, чтобы никто не видел, какой цвет она выбрала. Затем каждая опускала руку в сосуд и бросала камень. Щелчок при ударе о керамику был единственным звуком в комнате. Мут-ят подняла сосуд и подала его Дар.

– Мут Маук, посчитаешь камни?

Дар заглянула в черный сосуд.

– Зеленый.

– Черный.

– Черный.

– Зеленый.

–