Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr

Доверенный слуга топил печь в соседней крошечной комнатке, отогревая покои и поддерживая правильную температуру днем и ночью. Сильной жары госпожа не любила, и в обязанности слуг входило ежедневное проветривание, чтобы воздух не застаивался и не дурманил голову.

Несмотря на нынешнее богатство, Уна могла стерпеть отсутствие чего угодно, кроме воды, еды и крыши над головой. Только терпеть лишения она больше не желала.

Запястье госпожи до сих пор стягивала тугая повязка. Укус ушастого подопечного доставил ей немало хлопот и до сих пор отказывался заживать, причиняя резкую боль при любом неловком движении. Воспаленная рана зудела, а краснота то и дело снова расползалась по бледной коже, опускаясь до самых пальцев.

Задумавшись, госпожа Уна поглаживала белоснежную повязку, не рискуя давить слишком сильно. Прикосновения сквозь ткань дарили успокоение и унимали зуд, хотя больше всего ей хотелось содрать ткань и с силой расчесать запястье до крови.

Девушка, временно исполняющая обязанности правой руки, едва слышно вздохнула и покосилась на потерявшуюся в мыслях госпожу Уну.

— «Меня беспокоит…» — негромко повторила она последнюю фразу, привлекая внимание. Конец тугой косы, окрашенной в огненно-красный цвет, скатился с ее плеча и свесился на грудь. Нетерпеливо отбросив его за спину, девушка выжидающе приподняла перо над неоконченным письмом. Госпожа Уна заметно вздрогнула и бессмысленно посмотрела на свою помощницу.

Не имея возможности писать самостоятельно, она решила переложить часть работы на своего секретаря. К сожалению, до сих пор надобности в таком человеке у нее не имелось, потому и секретаря не было: пришлось звать на помощь одну из девушек «Источника», известную не столько своим цепким умом, сколько ленью.

Даже красивое прозвище придумывать себе поленилась, так и звалась Варой, щеголяя простым, матерью данным именем.

Вара смене роли не обрадовалась. Она сидела за отдельным маленьким столиком, заставленным писчими принадлежностями, и отчаянно скучала. Госпожа больше молчала, чем говорила, а многие фразы заставляла переписывать по десять раз, меняя то одно слово, то другое; во время длительных перерывов девушка выводила бессмысленные узоры обратной стороной пера и украдкой зевала.

Госпожа Уна долго колебалась. Слишком опасным казалось посвящать постороннего в самые глубины финансовых дел «Источника», а также приоткрывать завесу над темными, сокрытыми от глаз глубинами, которыми госпожа так долго руководила в одиночку. Но отмеченное крепкими зубами запястье не оставляло ей выбора.

Оставалось надеяться, что ленивая красноволосая дева не имеет особых устремлений и не начнет обеспечивать собственную безбедную старость продажей секретов «Источника». Брать в помощницы другую девушку, умом не обремененную, госпожа Уна опасалась еще больше. Там, где рассудительный человек может предать или остаться верным, идиот разрушит все не вовремя сказанной фразой или нелепым деянием, которого даже не сможет осознать.

Дева под пронзительным и слегка подозрительным взглядом своей госпожи только щурила яркие глаза, смиренно опускала голову и улыбалась приятно и неопределенно. Что происходило в ее мыслях, угадать было невозможно.

— Мы допишем позже, — наконец решила госпожа и тяжело выдохнула. Отстранившись, она откинулась на спинку кресла и потянулась, разминая окаменевшие от долгого сидения мышцы. — Подай вчерашние письма.

Приподнявшись, девушка передала Уне объемную стопку бумаг.

Гладкий лоб госпожи перечеркнули две поперечные морщины. Она разгладила пальцами несколько слегка примятых листов, снова погрузившись в глубокие раздумья.

Помощница не сводила с лица владелицы борделя пристального взгляда.

— Что-то беспокоит вас? — мягким и успокаивающим тоном спросила она.

— Беспокоит. — Госпожа Уна резким движением отодвинула письма и сморщилась от пронзительной боли; потирая повязку, она не могла сдержать раздражения. — В Лойцзы никогда не было много наших людей, это вотчина Мастера, но теперь и от него нет вестей! Не знаю, что и думать. Ходят совершенно дикие слухи, корабли не достигают портов, письма не добираются до кораблей. Самая огромная территория вдруг ускользнула, и это даже оскорбительно для меня!

— Там вечно какая-нибудь война, — пожала плечами девушка. — В такое время никто не станет беречь писем.

— Вара, — Уна с укоризной посмотрела на помощницу, — информацию всегда берегут, всегда.

— Дания, госпожа, — вполголоса напомнила Вара, сморщившись при звуках грубого северного имени. — Наши воины не хотят знать Вару. Им подавай Альтию или еще какую надушенную восточную прелестницу с заковыристым именем, а не девчонку из соседнего дома.

— Вот пусть они и выучивают твои бесконечно меняющиеся имена! Для меня ты все равно как раз та девчонка, — усмехнулась госпожа Уна.

Отбросив шутливый тон, она снова сосредоточенно забарабанила пальцами по столу.

— Единственная весть, которую можно считать достоверной, — появление нового правителя. Он недавно провел весьма пышную церемонию, на которой присутствовали даже несколько иностранных послов. И к тому времени Мастер давно уже должен был прислать мне весточку.

— Зачем? — Вара говорила совершенно незаинтересованно. Все ответы она давно уже нашла в старых письмах и толстых книгах учета, но притвориться недалекой никогда не помешает.

— Каждый новый правитель, правительница или толковый министр, нашептывающий правильные слова в правильные уши, получает в дар одну из наших девочек, — отмахнулась Уна, — или мальчиков. Мастер заранее выясняет вкусы и присылает мне подробное письмо, а я подбираю хорошо обученную лисичку и отправляю ее в дар с наилучшими пожеланиями… Конечно, никто не станет приближать к себе непонятно с какими целями присланную рабыню или раба, но эти проблемы решает сам Мастер. А теперь что? Целая огромная империя, пусть и в совершенном хаосе, останется недостижимой? Я даже не знаю, где сейчас Мастер, есть ли у него нет возможность послать весть, или письмо затерялось. Я должна решить эту загадку сама.

— А предыдущий тамошний император? Куда делась его лисичка?

— Мастер сказал, что нам нет необходимости подсылать кого-то. Он занимал при дворе высокую должность и сам обладал возможностью получать информацию из первых рук. — Уна даже не пыталась скрыть недовольство, до сих пор ощущая себя оскорбленной. Все вести от лисиц должны были проходить через нее, однако с годами ей начало казаться, что все ручейки текут к Мастеру, а тот уже от своих щедрот выделяет ей жалкие капли.

— Что мы знаем о новом правителе? — мгновенно подобравшись, деловым тоном поинтересовалась помощница. Она остро почуяла настроение Уны и готова была тут же свернуть с опасной темы. Госпожа только поморщилась.

— Немногое, — недовольно ответила она. — Если сложить все то, что я смогла узнать окольными путями: правитель молод, хорош собой и вспыльчив; ходят слухи о некоторой даже опасной несдержанности. И никаких женщин! С ними у него какие-то личные счеты, хотя одну он все-таки держит при себе. Однако он на редкость одинок, и мы можем пойти другим путем. Некоторые мужчины нуждаются не в любовницах и