Берен и Лутиэн - Джон Рональд Руэл Толкин

    Немало им пришлось пройти.

Приветствовали по пути

Их орки, не чиня преград,

И с каждым днем смелел отряд.

    Но вот остался за спиной

Белерианд. Плеща волной,

Серебряным каскадом тек

Бурлящий Сирион сквозь лог,

Где Таур-на-Фуин, Ночная Мгла,

Земля, где сосны да скала,

К востоку обрывалась вниз,

А с запада стеной навис,

Прогнувшись к северу, хребет,

Собой закрыв закатный свет.

    Там остров-холм стоял один,

Как камень, с гористых вершин

Гигантской сброшенный рукой.

Омыт извилистой рекой,

Делил он надвое поток,

Что гротами скалу иссек,

И, нехотя прихлынув к ним,

Стремился к берегам иным.

    Здесь высился эльфийский форт,

Доныне величав и горд,

Днесь мрачен и насторожен,

Грозил Белерианду он

На юге; к северу легла

Пустыня, выжжена дотла —

Многострадальная земля:

Пески и мертвые поля,

А вдалеке – клубился дым,

Нависнув облаком густым

Над Тангородримской грядой.

    Обосновался в башне той

Злой дух, чей взор пылал огнем:

Следил он с башни за путем

По Сириону через дол,

Что из Белерианда вел.

    Дух прозывался Ту; его

Поздней сочли за божество,

И люди, покорясь ярму,

Кумирни строили ему.

Пусть для людей пока не бог, —

Безжалостен, могуч, жесток, —

Грозней всех Морготовых слуг

Был Князь Волков. В холмах вокруг

Зловещий вой не умолкал.

Там некромант заклятья ткал.

Владея силой колдовской,

Сумел он под своей рукой

Блуждавших призраков собрать.

Отверженных чудовищ рать

Он воле подчинил своей —

Фантомов, демонов, зверей, —

И волколаков без числа,

И остров стал оплотом зла, —

Впредь Чародейным звался он.

    Издалека под сенью крон

Ту заприметил чужаков

И кликнул тотчас же волков:

«Ко мне ведите сей же час

Вон тех сомнительных пролаз!

Мне подозрительны они:

Зачем бы, хоронясь в тени,

Они крадутся воровски

И, приказанью вопреки,

Ко мне с докладом не спешат,

К владыке Ту!»

                 Горящий взгляд

Вперил он в даль, нахмурясь зло:

В нем недоверие росло.

Вот волки номов взяли в круг,

Объял нарготрондцев испуг:

Край Нарога, увы, далек,

Надежда тает, грозен рок!

Вот их проводят по мосту

На Чародейный остров, к Ту,

Туда, где кровью обагрен

Изваянный из камня трон.

    «Где вы бывали? Что вы видали?»

    «В эльфийских краях, там горе и страх,

Край выжжен дотла, кровь льется, ала;

Там мы бывали, вот что видали.

Тридцатерых нет боле в живых —

Гниют в яме убитые нами.

Сжали мы ниву воронью на поживу».

    «И каковы ж, скажите мне,

Дела в эльфийской стороне?

Кто в Нарготронде королем?

В краю вы побывали том?»

    «Прошли мы лишь границы вдоль.

Там правит Фелагунд-король».

    «А говорят, что сгинул он

И Келегорм воссел на трон?»

    «Неправда! Коли сгинул он,

Ородрет занял братний трон».

    «Сколь слух остер ваш до молвы

Из мест, где не бывали вы!

Как звать столь доблестных солдат?

Кто возглавляет ваш отряд?»

    «Нереб и Дунгалеф, при них

Нас десятеро. С гор глухих,

Из темных скальных нор в поход

Нас дело спешное ведет.

Ждет Болдог нас в земле теней,

Где пламя бьет из-под камней».

    «Слыхал я, Болдог пал в бою

На порубежье в том краю,

Где Тинголов разбойный сброд

Запрятался под хмурый свод

Зеленой вязовой листвы?

Выходит, не слыхали вы

О фее Лутиэн? Она

Мила, бела и так нежна,

Ей Моргот завладеть не прочь.

Беглянку в Ангбанд приволочь

Был послан Болдог; он убит.

Не с ним ли быть вам надлежит?

    Недобро Нереб хмурит лоб…

Малютка Лутиэн! И что б

Не посмеяться всласть ему,

Раз канет ясный свет во тьму,

И непорочность втопчут в грязь,

И деву всемогущий князь

Замучает в своей тюрьме?

Вы слуги Свету или Тьме?

Кто мира дольнего творец,

Даритель злата и колец?

Кто царь – царей превыше всех?

Кто древле радости и смех

У скаредных Богов отторг?

Не хмурьте бровь! За орком орк

Обеты повторите вновь!

Да сгинет свет, закон, любовь!

Проклятье звездам и луне!

Пусть вековая тьма извне

Затопит ледяной волной

Всё – Манвэ, Варду, мир земной;

Во зле – начало всех начал,

И ненависть – всему финал,

И Мир да будет погребен

Под векового моря стон!»

    Ни эльф, ни смертный человек,

Не будучи рабом, вовек

Не повторит столь страшных слов.

Рёк в гневе Берен: «Князь Волков

Не смеет нам чинить препон!

Приказ нам отдает не он!

Нам в путь пора!»

                        «Быть по сему!

Недолго вам в моем дому

Гостить, – со смехом молвил Ту.

– Терпение! Сперва почту

Я песней вас – внемлите мне!»

Пал мрак – и в зыбкой пелене

Мерцал огонь бездонных глаз, —

И стыла кровь, и разум гас.

    Он в песнь свою вплетал слова

Прозрения и волшебства,

Предательства, разоблаченья,

Уничтоженья, принужденья,

Являя скрытое – на свет.

И дрогнул Фелагунд. В ответ

Он пел о доблести, борьбе,

О стойкой верности судьбе,

О развенчаньи обольщений,

О смене перевоплощений,

О вызволеньи из силков,

Об избавленьи от оков.

    Так песня с песней спор вели,

И нарастал, и гас вдали

Напев, тревожа эхо скал.

И Фелагунд в мотив вплетал

Узор видений: трели птиц

Над Нарготрондом; свет зарниц

Вздох