Тьма в объятиях света - Елена Инспирати

Забрали папу, заберут и его.

Я начала взглядом искать Дэйва, совсем позабыв, как ранее его уволокли прочь из зала. Попыталась найти хоть одно лицо, которое могло проявить сочувствие. Но в глазах у присутствующих отражался лишь шок, страх. И когда я заметила пристальное внимание старого друга, единственного не ушедшего с другими, не почувствовала и капли былого хорошего отношения к себе.

– Нейт! – воскликнула я.

Он стушевался, стоящая рядом с ним женушка презрительно фыркнула. Оба они демонстративно отвернулись и сделали шаг назад, исчезнув с моих глаз.

– Прошу, не трогайте хотя бы брата!

Я молила, стоя на коленях, потеряв остатки самоуважения. Но Правитель светлых лишь устало махнул рукой, и Алекса повели в том же направлении, куда ранее утащили остальных.

Я не знала, что происходило за стенами пропитанного несправедливостью помещения, не имела ни малейшего представления о том, что будет со всеми, когда наступит новый день.

Люди вокруг замели следы вынесенного приговора, и все стало таким, как в самом начале.

Снова я, стоящая перед Правителем светлых, и растущее любопытство сторонних наблюдателей. Изменилось только мое лицо: оно стало красным и опухшим от слез. И появился размазанный кровавый след на стекле, оставленный Брайеном после череды мощных ударов.

– Светлая сторона выполнила вынесенный приговор. – Правитель светлых самодовольно повернулся лицом к темным и с нетерпением стал ждать, когда приговор исполнят по отношению к Брайену.

Его, как и меня, вернули на прежнее место и заставили смотреть вперед. Они даже поверили, что все же хоть немного имели над ним власть, хотя пару минут назад он, будучи в плохом состоянии, быстро избавился от их самоуверенных хватов.

Надо было заковывать его руки за спиной, бестолочи.

Я начала тихо смеяться. И во всем была вина моей истерики, моего шаткого состояния.

Смех сквозь вновь хлынувшие слезы.

Я знала, что Брайену ничего не грозит, но мысли о непредсказуемости происходящего все же маленькими червяками прогрызали нервы. На меня косо смотрели все вокруг, и только Правитель темных прекрасно понимал, о чем я думаю и что вызывало у меня такую реакцию.

– Я не наблюдаю, чтобы подсудимая была мертва, – сказал он. – Она выглядит все такой же бодрой.

Просто невообразимо бодрой.

– У нас есть некоторые пункты, касающиеся приведения приговора в исполнение. Мы светлые и ценим безграничную любовь родителей к своим детям. Мать подсудимой пожелала воспользоваться данной привилегией и обменяла свою жизнь на жизнь дочери. Это поистине отважный поступок, требующий особого уважения.

– И поистине бредовый.

– Вам не понять, что такое семья, что значит быть желанным ребенком. Вы размножаетесь как животные и отдаете свое потомство в чужие руки.

– Моя дочь может сказать вам, что у нас все же бывают прекрасные взаимоотношения с детьми. Да, дорогая? – Правитель темных посмотрел на бледную Ребекку. Она даже не обратила внимания на колкости со стороны своего биологического отца.

Я была в шоке, когда она рассказала мне об этом и о своем маленьком сыне, ставшем преемником Брайена. Тогда она не переставая твердила, что лучше бы ничего об этом не знала.

Заметив незаинтересованность Ребекки в остротах и пререканиях, Правитель темных продолжил:

– Для нас ваши бредовые законы – пустой звук. Либо вы убиваете эту девчонку, либо мы расходимся по домам прямо сейчас.

Как же сильно он хотел моей смерти. Очевидно, что сильнее Правителя светлых, которому было достаточно избавиться от одной светлой, доставляющей хлопоты, а другую попросту изгнать. Хотя светлый был готов хоть пополам меня разрубить, но сделать это против собственных законов не мог, тем более на глазах последователей.

А выгода Правителя темных была очевидна: Брайен не сможет меня спасти и, увидев мою смерть, разгромит к черту весь светлый мир.

Они, восседавшие на своих тронах, зашли в очередной тупик. Не уступали, не действовали опрометчиво. И их безумие, выращенное яростью и ненавистью, увеличилось еще в несколько раз.

Не дождавшись каких-либо действий со стороны светлых, Правитель темных объявил об окончании заседания. Он встал с намерением игнорировать возмущение своего главного противника и приблизился к разъяренному преемнику. Брайена толкали к выходу, но он словно прирос к месту и требовательно смотрел в глаза напротив.

Правитель темных, поняв, чего от него ждут, устало выдохнул и с легким раздражением сказал:

– Они по своим каким-то там законам все равно ее изгнали, так что скоро вы повидаетесь. А сейчас нам надо уходить: ночи нынче такие короткие.

В усмешке со стороны Правителя светлых отразился, пожалуй, уже откровенный призыв к действию. Он не был глупцом, поэтому сложил все факты в один большой пазл и принял решение, которое озвучил с вопиющей восторженностью.

– Аврора останется в светлом мире.

Правителя темных разозлил данный ход, но все же не до такой степени, чтобы потерять рассудок.

– Нарушите закон? Обещание, данное ее уже покойной матери?

– Мы спасем ее, – слово это он выделил, специально хитро посмотрев на Брайена.

Они действительно превращали нас с Брайеном в своих игрушек. Топтали, раздирали на куски и сшивали снова, чтобы только повторить все по новому кругу. Сколько удовольствия они получали от того, что терзали нас? Должно быть, настолько много, что останавливаться было глупо, неразумно.

Брайена совершенно не устраивал получившийся расклад, он говорил что-то Правителю темных, и до меня, к сожалению, доходили только обрывки слов. Но его профиль и взгляд передавали всю агонию.

– Брайен, уходи, – спокойно сказала я с улыбкой. – Все будет хорошо. Ты должен уйти.

Мой голос дрожал, поэтому Брайен игнорировал мои глупые попытки его успокоить. Он был серьезно настроен решить все словесным путем, и мое участие мешало ему держаться из последних сил в иллюзии покоя.

Секунды разговора текли слишком долго, напряженные перешептывания со всех сторон, нетерпеливость нагнетали атмосферу. И когда Брайен сделал неожиданный выпад вперед, толкнув таким образом Правителя темных, все в одночасье покатилось кубарем.

Снова игла, снова препараты. Это были единственные ключи миров к управлению людьми. Безупречное лицо Брайена исказила гримаса сильной физической боли, а из груди вырвался животный то ли рык, то ли вой. Он уже едва стоял на ногах, из-за чего охранникам приходилось его держать. И когда его взгляд стал уставшим и пустым, Правитель, схватив его за волосы на макушке, громко произнес прямо в лицо:

– Я превращу тебя в овощ, если ты посмеешь мне перечить. Ты. В моей. Власти. – Он небрежно оттолкнул его голову, и та повисла на полностью ослабшей шее. – Уведите его.

Я видела, как Брайен сопротивляется, но ноги его совершенно не слушались. Он