Право на дом - Анна Щучкина

– Я сделал это, потому что иначе нас всех убьют, – отозвался он хрипло. – И тебя, и меня, и всех, кто был предан тебе. Но теперь ты обладаешь силой этих драконов. Костераль спрячет их в крепости. После сражения ты отправишься к ним. – Александр взглянул мне в глаза. – Я не собираюсь тебя контролировать. Я прошу помочь. – Его рука дернулась, словно он хотел прикоснуться ко мне, но остановился. – Астраэль уже вступил в бой. Зеленые драконы охраняют его, армия выжигает все вокруг. Мы не сможем победить, если будем действовать поодиночке.

Я услышала неуверенность в голосе брата. Что-то тут не складывалось.

– Нет, – отрезала я. – Если участвовать, то на своих условиях. Я пойду на это ради моего народа. Моего прошлого. И моего будущего.

Но мои слова его не обескуражили. Он только кивнул, словно принимая вызов, но уже готовясь к поражению.

– Тогда идем, – коротко сказал он.

Костераль вошел в каюту и, бережно подняв трех моих драконов, вызвал портал. Я почувствовала, как моя тень размножилась, рассеялась, как их крылья росли за моей спиной. Эти существа только что появились на свет, но казалось, я знаю их целую вечность. Вместе с Костералем они исчезли в огне портала.

За дверью каюты меня ждала встревоженная Эйри. От ее прикосновения к моей руке по коже побежали мурашки. Александр поджал губы, словно не ожидал увидеть онемаса здесь.

– Я пойду с тобой, – твердо произнесла она.

Мне хотелось возразить, уберечь ее от опасностей, поджидающих на этом пути – моем пути, – но разве мои слова подействовали бы на Эйри? Я молча кивнула, мы втроем пошли наверх и очутились в самой гуще сражения.

Некроманты, повелители смерти, вели своих незримых тварей против воинов, восседающих на гигантских жуках. Клинки людей Рейна разрезали тьму, как горячий нож масло. Но самое страшное разворачивалось в небе.

Драконы императора – его стражи, его сила – создавали огненные смерчи, выжигающие все на своем пути. А он наблюдал чуть издали, надменный и божественный.

Александр кивнул мне.

– Объединим силы. И пробьем его защиту.

Тепло моих драконов согревало меня, подпитывало ярость. Я знала, что они в безопасности, и могла сражаться за них.

– Тогда начнем.

Мы с братом соединили руки. Магическая искра вспыхнула ослепительным светом. Едва я соприкоснулась с этой энергией, ожили тысячелетние воспоминания.

Мы уже делали это…

Глава 46

Александр

Плоды терновых ветвей – мечты,

Мы закалили сердца до поры.

Как ветер, стремимся душою ввысь,

Над пропастью страха и тьмы – на свет.

Печаль оставь и вылечи свой недуг,

В этом вечном танце жизни и звуков вокруг.

Пусть музыка мира звучит как хор,

Танцуй же, как птица, лети сквозь простор!

Стихи плохого таррванийского поэта

Арридтское море. Корабль капитана Кроссмана 945 год правления Астраэля Фуркаго

Мир поглотила плотная тьма воспоминаний. Шум сражения, грохот битвы, рев драконов – все отступило, оставив лишь ледяное дыхание прошлого. В тот момент, когда я коснулся ладони Анисы, это мягкое наваждение сомкнулось вокруг моего горла, обрушив на меня нескончаемую боль.

Я всегда знал, что это чувство однажды вернется.

Сила, переполнявшая нас, напоминала о том, кем мы некогда были – кем была моя сестра. И в кого я ее превратил.

* * *

Крики по-прежнему раздавались вокруг, но я слышал только ее шаги. Легкие шаги по холодному каменному полу древнего храма, где когда-то звучали молитвы во имя жизни. Но в тот день, когда все произошло, здесь слышался лишь шепот мертвых.

Аниса стояла напротив меня. Юная. Такая хрупкая. Ее волосы падали на плечи, обрамляя почти по-детски невинное лицо. Она доверчиво смотрела мне в глаза, не понимая причин моего странного молчания.

Я тоже смотрел на нее – и знал: через мгновение все изменится. Мое сердце отказывалось принять правду, но разум все просчитал.

– Александр? – тихо спросила она, нахмурив брови.

В ее голосе не было страха, и от этого становилось еще тяжелее.

Я не ответил. Внутри меня неистовствовала буря: преданность, ненависть, любовь, безумная жажда сохранить сестре жизнь – все смешалось с холодным безразличием древней силы, которой я служил. Я знал одно: выбора у меня нет.

Дракон смерти требовал платы. Значительной платы. Он хотел получить жизнь той, чья душа стоила достаточно, чтобы сломать весы судьбы.

Я не мог отдать Анису. И все же… сделал это.

Магия вспыхнула бесшумно и стремительно. Аниса рухнула на пол, словно увядший цветок, а я почувствовал, как ее душа вырывается из цикла жизни. Ее тело стало сосудом. Колыбелью для пробудившегося дракона.

Мир взорвался. Тьма поглотила пространство вокруг, и в этом хаосе родился новый порядок. В котором не нашлось места моей сестре.

Но я вернул ее. Не мог потерять вот так. Все наши планы, вся эта бесконечная война – ничто не имело значения без Анисы. Все жертвы, которые я приносил, все мимолетные жизни, которые Хетт пожирал на алтаре судьбы, – все это было частью большой игры. Его игры. И моей.

Я вырвал Анису из цикла жизни и смерти, связав ее неразрывно с этим миром. Она не осознавала, что останется здесь навсегда, пока я буду защищать ее.

Хетт смеялся, когда брал мои обещания, мои клятвы и уродовал мою душу. Он знал, что я снова и снова буду возвращаться к нему, требуя защиты для Анисы, умоляя и выторговывая ее безопасность ценой чужих жизней.

С каждым годом за моей спиной удлинялся шлейф смертей, крови, потерь. Все ради Анисы. Ради того, чтобы она жила. И каждый шаг приближал меня к тому, чтобы Эйри, встретившая меня в Таррвании, сразу поняла…

Я проклят. Все, чей путь пересекается с моим, умирают. Даже бессмертные существа.

* * *

Мои размышления прервались внезапно, словно натянутую ткань прошлого разорвало настоящее. Передо мной стоял Астраэль – император, окруженный вихрем изумрудных драконов, которые казались продолжением его короны.

Он улыбался.

И только сейчас я почувствовал это – нечто неправильное. Порчу, нарушение законов бытия. Рядом с Астраэлем пульсировала сила, которой здесь не могло быть. Сила, слишком знакомая…

– Ты… – Слова застряли в горле, когда я осознал, что именно ощущаю.

Энергия Хетта. Астраэль заражен тем же проклятием, которое медленно уничтожает меня. Только он никогда не сопротивлялся.

Император повернул голову