Ехала карета по чёрному мосту - Ольга Ленская

Максим отметил, что это, как ни странно, не было рисовкой, как не были ею иногда проскальзывающие в речи Сергея громоздко-старомодные обороты.

- Ну, что ж, пошли в могилу.

Сергей едва заметно раздвинул губы в улыбке.

- Я опасался, что ты откажешься.

- С чего бы мне отказываться? Домой мне всё равно нельзя. А подставлять кого-то, кто готов пустить меня переночевать, я не хочу. Остаёшься ты. – Максим усмехнулся. – И если это ловушка и меня ждёт расправа, значит, я сам виноват.

- Там нет никакой ловушки. Это просто квартира.

Сергей пожал плечами и в его голосе Максиму послышалась мягкая укоризна.

Глава 5

Они подходили к дому, который Максим так привык обходить по параллельным улицам, что в конце концов это перестало им осознаваться. Хотя порой ему приходилось бороться с вызывающим внутреннюю дрожь желанием войти в тот двор и взглянуть на боковые окна третьего этажа.

Возле самого дома Сергей замедлил шаг. Он чуть вскинул голову и Максим заметил, как затрепетали его ноздри.

- Можно идти. – Сергей перехватил его взгляд. – Никого, от кого исходил бы запах пороха или страха.

- У тебя действительно обоняние как у зверя?

- Да. И не только обоняние.

- Что ещё?

- Зрение, слух... да, много чего. – Он махнул рукой. – Это неважно, Макс. В этом нет ничего страшного. Страшно другое – от твоего преследователя исходил не только пороховой запах. От него пахло ещё кое-чем. Мне знаком этот запах, но я не могу вспомнить… Это что-то очень плохое. Что-то, что должно пугать живых. Это угроза.

- Тогда скажи, если вспомнишь.

- Разумеется, Макс.

Пройдя по тёмному двору они вошли в гулкий подъезд, поднялись на третий этаж и остановились перед дверью, при виде которой сердце Максима неприятно сжалось. Сергей достал из кармана ключи, щёлкнул замком. Мысленно оглянувшись назад, в тот день, когда он тайком вошёл в эту квартиру, теперь Максим ощутил непрошенную неловкость, почти стыд. Он повернулся к Сергею.

- И, всё-таки, прости.

- Всё нормально, Макс. Входи, я же пригласил тебя.

Максим стряхнул воспоминание и переступил порог, оказавшись в тёмной прихожей. Сергей вошёл следом, хлопнув дверью.

- Извини, здесь темно. Полагаю, ты помнишь, где кухня? Проходи, там за окном светит уличный фонарь, он служит мне люстрой.

- Ты видишь в темноте?

- Разумеется, нет.

Максим задал свой вопрос не потому, что это его на самом деле интересовало, просто ему нужно было заговорить – чтобы если не прогнать, то хотя бы нарушить гнетуще-тоскливое чувство, которое вызывала в нём эта квартира. Однако прозвучавший ответ всё же заставил его с удивлением оглянуться на вошедшего следом Сергея.

- Тогда как ты здесь ничего себе не сломал?

- Сам не знаю. – Сергей пожал плечами. – Я чувствую. Предметы, людей... Что-то от них исходит такое, позволяющее видеть, не видя. Я не знаю.

- Ультразвуковые волны, - усмехнулся Максим.

- Какие волны? – совершенно серьёзно переспросил Сергей.

- Ультразвуковые. Только не спрашивай, что это такое. Я не физик. Знаю только, что летучие мыши их чувствуют, хотя тоже не видят в темноте... кажется. Чёрт их знает, я не зоолог. Только вас, наверное, не зря сравнивают с летучими мышами.

Сергей негромко рассмеялся и, обойдя Максима – как тому показалось, слишком демонстративно, – опёрся спиной о подоконник.

- Вампиров с ними стали сравнивать лишь когда существование где-то на юге летучих мышей, пьющих кровь, стало достоянием скучающей общественности.

- Да? Но ведь они правда так же ориентируются в темноте.

- Макс, ты всерьёз полагаешь, будто многие люди знают, как ориентируются вампиры? Едва ли кто-то обсуждал этот вопрос. Это только в кино вампиры дают интервью.

- Я смотрю, ты любитель кино.

- Да, смотрю иногда. Это же интересно. Это похоже на настоящую жизнь, но в которой люди не выглядят такими тенями, как в реальности. – Сергей оглядел свою кухню так, словно искал, за что зацепиться взглядом. – Макс, позволь предложить тебе чашку кофе.

- Благодарю. Хотя, если честно, я бы не отказался от чего-нибудь покрепче.

- С радостью. Прости, что не предложил сразу. В фильмах обычно серьёзные разговоры начинают с кофе, а как это бывает в жизни я, увы… я уже не знаю.

Сергей проскользнул мимо Максима и распахнул висящий на стене шкафчик. На полке стояли банка кофе и фигурная бутылка, тут же перекочевавшая на стол.

- Уверяю, этот коньяк – не подделка. Однако… - Сергей замялся, голос прозвучал виновато и Максим обратил внимание, что его лицо сейчас выглядит почти живым, даже несмотря на мертвенный свет уличного фонаря. – Правила хорошего тона всё же будут нарушены. Надеюсь, ты простишь.

- В чём дело?

Сергей бросил на Максима извиняющийся взгляд и достал из шкафчика две кофейные чашки.

- У меня нет ничего другого. Я давно не устраиваю приёмов.

- И только-то?

- Тебя это не… напрягает?

- Знаешь, это – последнее, что меня сейчас напрягает.

- Благодарю, даже если это простая любезность с твоей стороны. – В голосе Сергея Максиму послышалось облегчение и он невольно подумал – неужели тот испытывает такие человеческие эмоции, как смущение или растерянность? И что он вообще способен испытывать? А если это просто маска?

Наблюдая, как Сергей ставит на стол чашки, открывает бутылку, отодвигает стул и делает подобные этим, обыденные вещи, Максим заметил, как оживет при этом его лицо. Пусть на короткое время, но действительно оживает. А коньяк впрямь оказался великолепен, нечто подобное Максим пробовал лишь пару раз в дегустационном зале. Заметив, что он наклонился, чтобы разглядеть этикетку на стоящей к нему боком бутылке, Сергей улыбнулся.

- «Реми Мартен».

- Откуда у тебя такая роскошь, тоже лучше не спрашивать?

- А я-то по наивности счёл, будто это – предпоследнее, что тебя сейчас напрягает.

Сергей снова улыбнулся. В слабом свете уличного фонаря его лицо казалось ещё более бледным, кожа на скулах – чересчур натянутой и немного пергаментной, но это вовсе не было мёртвой маской. Живое лицо, живые эмоции. Однако было, всё же, в его облике что-то странное, какая-то неуловимая тревожащая неправильность. В мозгу неприятно скреблась мысль: перед ним мертвец, симулирующий жизнь…

Перехватив взгляд Максима, Сергей поднялся, неловко отодвинув табуретку, пересёк маленькую кухню и присел на подоконник, отвернувшись