Рудник - Галина Дмитриевна Гончарова
– А вы кто такой, рент, что задаете мне подобные вопросы?
– Мы с Элисон дальние родственники. – Адриан и глазом не моргнул. Ага, кто моей матери помог, тот и для меня родной, какие вопросы? – Так что вам нужно от кузины?
Марко замялся.
Что нужно – понятно. Но если озвучить горькую правду: «Поразвлечься хочу!», то ведь можно и в морду. У морды хозяин есть?
А что ты военному сделаешь? Тут и отец-то не поддержит, Вебер-старший вообще старался никуда не высовываться. Для тех, кто понимает: дело у него семейное такое, своеобразное. Притянуть его всегда можно.
За что?
За шкирку!
Если ты главный по борделям и кабакам, нарушения у тебя будут ВСЕГДА! Во всех видах. Тут и возраст работников, и вино без акцизной марки, и кое-какие товары, о которых лучше вслух не говорить, и… Вебер-старший предпочитал не нарываться и сыновьям вдалбливал одно и то же.
Все должно быть ТИХО!!!
Без скандалов!
Да делай ты что хочешь, но только втихую! Не понимаешь? Поймешь, как огребешь!
Марко и Пол это отлично усвоили, и вот – здравствуйте вам! Явился какой-то военный… нет, можно начать ссору, но ничем хорошим это не закончится. В определенных случаях военным даже дуэли разрешены, если полковое начальство не против. Да-да, и так бывает, когда обидчика нельзя наказать законным путем, а дело касается твоих родных. Последняя дуэль года два назад как раз и была, на всю Эллару прогремело.
Стать героем новой истории Марко совершенно не хотелось, и парень решил отступить.
– Рент, я не желал ничего плохого. Прошу простить, рента Элисон, если вас что-то задело в моих действиях…
– Рента Баррет, – ледяным тоном поправила Элисон.
– Рента Баррет, – скрипнул зубами Марко, которого жестко вернули в официальные рамки.
Адриан посмотрел на ало-розовый веник.
– Вы хотели подарить это моей кузине? Так дарите, рент.
Марко протянул вперед корзину, но Элисон сделала шаг назад, демонстративно заслоняясь маленьким букетиком.
– Рент Вебер, я еще раз прошу вас не присылать мне цветов и не искать встречи ни в каком виде. Я считаю ваше поведение неуместно навязчивым.
– Кузина, возможно, мне стоит более предметно поговорить с этим рентом? – Адриан расправил плечи и шагнул вперед. Почти одного роста с Марко, но шире в плечах и увереннее в себе, он подавлял. И старался это сделать.
Марко отступил на шаг назад, и Адриан тут же развил успех, сделав еще один шаг вперед.
– Не стоит, кузен. – Элисон говорила тем же равнодушным тоном. – Рент Вебер все понял и уже уезжает, правда же?
– Разумеется, – скрипнул зубами Марко. – Но цветы позвольте все же оставить вам, рента. В знак прощания.
Корзина отправилась в руки Адриана, а Марко прыгнул за руль рамбиля, и несчастная машина горестно взвизгнула, стартуя с места с дикой скоростью.
Элисон посмотрела на капитана, который держал в руках розы.
– Думаю, рент Бауэр, вы можете подарить цветы маме. Как военный трофей.
Адриан от души рассмеялся.
– Рента, я буду рад видеться с вами, когда приеду в город. Кузина Элисон.
– Кузен Адриан, – ответила ему улыбкой Элисон, уже вполне искренней, – я обязательно зайду к рене Ханне. Она замечательная.
И так пригляжу.
Мало ли что.
Вслух Элисон этого не сказала, но с нее определенно причитается за эту сцену. Хоть одно утро пройдет спокойно…
Ага, размечталась, наивная девушка.
Адриан-то ушел, вместе с розами, а вот что делать с коллегами, которые видели все из окон бюро и теперь жаждали подробностей? ВСЕХ!
Начиная с того, откуда взялся капитан. А как о таком расскажешь, тайна-то чужая?
Твою виверну!
* * *
Робин первый раз за пять лет перешагнул порог родительского дома с некоторым трепетом в душе. Страх?
Да, и он тоже.
Когда Робин осознал, что с ним произошло, ему не хотелось никого видеть. Ни родителей, ни братьев – никого!
Не мог он выносить мамины слезы, тоску и разочарование в глазах отца, не мог видеть братьев – они-то оставались магами, пусть и слабенькими, но магами же, а он…
А он – нет.
Первенец, самый лучший, самый сильный, подающий самые большие надежды – и вдруг вот такое!
Робин боялся увидеть злорадство в глазах братьев: мол, вот тебе, был первый – будешь последний. И мамины слезы душу рвали.
Хорошо еще, отец что-то понял и предложил ему коттедж в Левенсберге. Робин кивнул, перевел на счет отца крупную сумму за коттедж – и упал в алкогольное безумие. И ничего уже не помнил.
Потом, когда он пришел в себя, он все равно возложил все контакты с внешним миром на Хью.
Старый слуга… Да какой он слуга, уже член семьи, второй отец для Робина, или хотя бы дядя, он общался с родителями, он нанимал людей для уборки дома, он решил вопрос с готовкой, которая у Хью решительно не получалась, он ездил за продуктами и лекарствами…
Робину было проще без людей.
А вот сейчас…
Началось его испытание с лакея, который открыл дверь и замер на пороге.
– Эм-м-м… здравствуйте, рент…
Лакея он не помнил. Новенький?
– Где Грэм?
Голос чуточку срывался, да, голосовые связки ему тогда тоже повредило, но все бы зажило, останься у него хоть искорка магии. Только вот магии он тоже тогда лишился.
– Г-грэм?
– Я здесь, рент Робин!
Дворецкий служил у Лейтнеров уже два десятка лет, и Робина помнил мальчишкой, и отец его тоже был дворецким, и тоже у Лейтнеров, считай династия. Так что Робина он узнал сразу и теперь торопился вниз, забыв про все на свете.
Неужели правда? Вернулся?
Или… случилось что-то? Помощь нужна?
Робин даже растрогался, глядя на спешащего, почти бегущего Грэма. Такой важный обычно, переступающий по-аистиному длинными ногами и оглядывающий мир с высоты почти двух метров роста – и вдруг почти бежит по лестнице.
– Рент Робин!
Робин вздохнул – и снял плащ.
– Я вернулся, Грэм.
Надо отдать должное дворецкому, он и не ругался почти. Так, воздух выдохнул сквозь стиснутые зубы – ну когда ему было привыкать к виду Робина, если они уж лет пять как не виделись? Да и тогда Робин по уши заматывался в ткань, стараясь никого не смущать…
– Рент, я уже приказал приготовить вашу комнату. Желаете отдохнуть с дороги?
– Нет. Кто дома?
– Никого, рент. Ваши родители уехали на воды, рент Винсент сейчас на работе, рент Лукас уехал к невесте.
– Отлично. Тогда, пожалуйста… мне нужна приличная одежда и отдохнуть. Хью тоже.
– Прошу вас, рент. Я сейчас вызову портного,
