Танец времени - Эрик Флинт

Усанас не разделял ни одного из ее чувств.

- Невероятная досада, - проворчал он. Он бросил на Дададжи Холкара взгляд из-под опущенных бровей. Пешва Андхры стоял всего в нескольких футах от них.

- Запомни мои слова, Антонина. Как только закончится нынешняя мировая война, начнется новая, и каждая нация на земле будет бороться за обладание этим гротескным памятником тщеславию.

Она тихо усмехнулась.

- Не преувеличивай. Борьба будет полностью между тобой и маратхами. Империи Рима, Персии и малва пришлют только наблюдателей.

Дададжи скорчил гримасу. Усанас усмехнулся.

- Ха! Пока они сами не увидят скопившиеся здесь непристойные богатства. В этот момент выступят великие армии. Попомните мои слова!

Все еще медленно поворачиваясь, Антонина обдумывала проблему. Безусловно, Усанас предавался своему любимому воплощению Кассандры. Но под ним действительно оставалась подлинная сердцевина беспокойства.

Что им было делать с дворцом Гоптрия? За исключением дворца самого императора в Каусамби, это было самое великолепное сооружение, когда-либо возведенное малва. А внутреннее убранство было еще большим источником жадности и потенциальных раздоров, чем великолепная раковина. На каждый драгоценный камень, инкрустированный в стенах, приходилось двадцать в сундуках, сложенных глубоко в подвалах внизу. Наряду с другими сундуками с золотом, серебром, слоновой костью, ценными специями - казалось, всем, чем вице-король мог щеголять перед завоеванным полконтинентом.

Были и кожаные мешки, но их эфиопские солдаты и нерегулярные формирования маратхов сняли сразу же, как только захватили дворец. С тех пор они просто смотрели друг на друга поверх остальных.

К тому времени, как она закончила поворот, у нее был ответ.

- Отдай это мне, - сказала она.- Скорее моим госпитальерам. И Анне Саронитес, и Службе ее жены.

Она опустила глаза, чтобы посмотреть на Дададжи.

- Конечно, ты - или, что более вероятно, Биндусара - можешь придумать эквивалентное тело для индусов. Если так, ты получишь равную долю во дворце. Равная доля богатств в хранилищах, а также равное пространство в самом дворце.

Холкар задумчиво потянул себя за ухо.

- А для кушанов? Еще одна равная доля, если они создадут буддийскую больничную службу?

- Почему бы и нет?

- Хм-мм.

Он продолжал теребить себя за ухо еще несколько секунд. Затем пожал плечами.- Почему бы и нет?

Глаза Усанаса расширились, наполовину от возмущения, наполовину от.. чего-то, что удивительно походило на веселье.

- Нелепо! Что насчет нас, аксумитов? Мы ничего не получаем?

- Чепуха, - сказала Антонина.- Госпитальеры - это религиозный орден, а не имперский. Ничто в мире не мешает эфиопам присоединиться к нему. Или создать свою собственную больничную службу, если вы настаиваете на сохранении вашего сектантского отличия.

Рука Холкара упала с уха, чтобы снова подняться, жестко указывая указательным пальцем.

- Ни в коем случае! У вас, христиан, уже есть две больничные службы! Три - это слишком много! Ты бы захватила половину дворца!

- Ерунда, - повторила Антонина.- Служба жены вообще не имеет религиозной принадлежности. Верно «пока» что все ее участники, вероятно, христиане. Но они оказывали медицинскую помощь персам и индийцам так же охотно, как и христианам.

Обвиняющий указательный палец вернулся к дерганию за ухо.

- Хм. Значит, вы предлагаете, чтобы каждой религии была предоставлена доля во дворце при условии, что они создадут медицинскую службу. И затем еще одно «Служение жены», - которое полностью свободно от какой-либо сектантской принадлежности. Да?

- Да.

- Хмм-м.

Она начала опасаться за мочку его уха.

- Интересно. Держи королей и императоров на расстоянии вытянутой руки.

- На расстоянии вытянутой руки, с рукой, держащей шест, - проворчал Усанас.- Очень длинный шест. Только так это сработает. Короли и императоры жадны по своей природе. Пусть они приблизятся на расстояние обоняния к золоту и драгоценностям… с таким же успехом можно бросать окровавленное мясо в пруд, полный крокодилов.

- Верно, - задумчиво произнес Холкар.- Монахи и священники будут, по крайней мере, сопротивляться искушению в течение одного-двух поколений. После этого, конечно ...

- После есть после, - твердо сказала Антонина.- Грядет чума, задолго до того, как наступит это «после».

К настоящему времени они втроем сблизились до того, что недоброжелательный наблюдатель мог бы назвать заговорщической дистанцией.

- Только основные религии, - настаивал Усанас.- Никаких сект, никаких фракций. Иначе фанатики доктрины в одной только Александрии настаивали бы на том, что их восемьдесят семь сект имеют право на весь дворец и его хранилища - и потребовали бы построить еще восемьдесят шесть.

Холкар усмехнулся.

- Среди индийцев быть еще хуже. Индуисты не склонны к охоте за ересью, но они расходятся во мнениях по религиозным вопросам еще более неразборчиво, чем христиане.

- Согласна, - кивнула Антонина.- Один для христиан, один для индусов, один для буддистов и один для зороастрийцев, если этого захотят персы. И одно не деноминационное служение.

Через мгновение она добавила:

- Думаю, лучше предложить долю и евреям. По крайней мере, половину доли.

- Евреев не так уж много, - запротестовал Усанас.

- И почти ни одного в Индии, - добавил Холкар.

- Верно - и не относится к делу. Треть населения Александрии - евреи. И именно через Александрию чума проникнет в Средиземноморье.

Усанас и Холкар уставились на нее. Затем друг на друга. Затем снова на Антонину.

- Согласен, - сказал Усанас.

- Половина доли для евреев, - добавил Холкар.- Но если мы собираемся это сделать, нам нужно будет предложить половину доли и джайнам.

Усанас нахмурился.

- К чему все это приводит?

- Всего учтено шесть долей, - ответила Антонина. Она вела учет.- Одна из долей должна быть разделена поровну между евреями и джайнами.

Теперь была ее очередь предостерегающе поднять жесткий указательный палец.

- Но только если все они согласятся создать больницы и медицинские службы! Нам не нужно, чтобы этот дворец кишел бесполезными монахами и священниками, ссорящимися из-за всего.

- Конечно, нет, - сказал Усанас. Его глаза обвели большую комнату.- Одна шестая этого.. и своды внизу.,

Затем он ухмыльнулся. Эта великолепная, сверкающая усмешка Усанаса.

- Я действительно верю, что они согласятся.

* * *

У Аджатасутры не было никаких трудностей с тем, чтобы выбраться из Каусамби. Стражники у ворот тщательно проверяли каждого, кто пытался покинуть город, но они искали только кого-то, кто мог бы соответствовать описанию «знатной дамы и ее свиты».

Даже одетый во все свое лучшее, Аджатасутра не имел ни малейшего сходства с таковым. Увидев его одетым в практичную