Газкулл Трака: Пророк Вааагх! - Нэйт Кроули

Мне не нужно умирать. Только если я не хочу. Мои враги не умирают, когда я отрубаю им головы. Не умирают, когда я делаю это снова. Не потому, что они сильны. Потому что вы этого не хотите. Потому что я этого не хочу.

Теперь, я хочу смерти. Если бы не хотел, не вынес бы этой раны.

Но что будет дальше; то, что вы показали мне... это грандиозно. Великолепно, жестоко и священно. Я заберу это себе. Вы показали, где проложить путь, и здесь, в этом месте, он сужается. Этот тонкий полог, эта смерть, – все, что стоит у меня на пути.

Но завоевания усилили мое тело. Понимаю, что слишком. Кровь цепляется за мои вены, и она быстро не остынет. Она противится мне. Потому я рычу, и моя злость обретает голос, когда у меня не должно его быть. Если моя кровь не остынет, тогда она загорится, и я приду к вам в пламени.

Меня сейчас передвинули. Мою голову, которую держит рука моего врага. Он выражает мне почтение, поднимая мои останки, и я отвечаю тем же. На его лице триумф. Это создание думает, что познало победу, одолев меня! Думает, что познало силу. Но при всех доспехах, что оно носит, при всем, что было сделано, чтобы превратить это в существо войны, оно вредитель. Я изучаю кости под кожей. Я вижу, как искажено и раздуто это тело. Как вся суть была сотворена, в надежде, что оно сможет удержать звезды во имя мертвого бога. Напрасная надежда. В итоге, эти звезды будут гореть зеленым.

Я вижу, что вредитель умирает, даже от таких слабых ран. Думаю, то, что он показывает свои никчемные клыки, – это что-то вроде шутки. Будто жалкая копия орка, скрученная из кусков зверя слабее. Но вы сразу сделали нас правильно. Даже примархи, вершина работы их мертвого бога, не могут быть столько же совершенным, как низшая из частей Большого Зеленого.

Сейчас, пока вредитель держит мою голову в разрушенном храме, злость разрастается. И я размышляю. То, что я должен умереть сейчас... раздражает меня. Но почему это не мог быть примарх? В такой битве я бы нашел удовольствие. Я жажду этой битвы. Но не могу получить ее, и потому угли моей злости светятся белым от ярости. Со временем под пластиной в моем черепе от этого раздается гром. Я вою, пока он обрушивается на меня из моей же сердцевины, и мир начинает разваливаться.

Это не смерть. Еще нет. Это хуже.

Из ниоткуда сверкает молния. Тени разрываются цветами, каких я никогда не видел. Я вижу, как искривляются в силуэты грибов трупы, и как дышат каменные стены. Я чувствую кислотную яркость и слышу бег диких зверей во тьме. Неожиданно раздаются рев и крики, голосами, которые я не понимаю. Они пришли отовсюду и все затопили. Я не знаю, говорят ли они со мной, или это я говорю с кем-то.

Я потерялся в пустыне с раскроенным черепом и не знаю кто, или что, я такое.

Мне страшно.

Но тут снова начинают говорить голоса, и я, наконец, понимаю их. Это ваши голоса. И когда я это понимаю, я различаю в них слова, как давно научился. Я хватаюсь за ваши могучие голоса в буре, и слушаю.

Теперь я вас слышу, и мое «я» возвращается ко мне. Конец близок. Но я не чувствую себя слабым. Я чувствую себя сильнее, чем когда-либо. Потому что после этого есть что-то новое. Что-то жуткое. Что-то совершенное.

Моя ярость не затухает. Но теперь она стала благословением. Благословением, какое всегда должен ощущать орк. Жаль, мне не довелось сразиться с примархом. Но это случится, со временем.

Тьма расползается на разломанных камнях внизу. Я знаю – это идет смерть. Кажется, будто я смотрю на все из космоса. Из оскала самого Горка, вашими глазами. Я смотрю на своих врагов, бегущих к своему боссу, но они не достойны вашего взгляда. Потому я смотрю мимо них. И через дым и разрушения, я вижу огромную массу зеленого.

Орки за орками за орками, все смотрят на мою высоко поднятую голову. Они замирают. Думают, что это конец. Но я познал, что это не так, и я должен показать им. Как вы пришли с громом, дабы напомнить мне, кто я, когда я потерялся в пустыне, я напомню им, кто они.

Поэтому вы отправили меня на Урк и привели сюда. Орки забыли, кто они. Они забыли, для чего сотворены. Столь долго они лишь... существовали. Но орки созданы, чтобы сражаться, побеждать и порабощать тех, кого не убивают. Под моей рукой они вспомнили. Под моим правлением они живут. Я окидываю взглядом орков и из последних сил скалюсь. Огромная триумфальная усмешка, будто разрез, сделанный вами в небе. Так они знают, что побеждают.

Это все, что им нужно. Если орда верит, что мы побеждаем, так и будет. Они будут верить, потому что верю я. И я верю, потому что верите в меня вы.

Зеленое затухает до черного, и теперь я почти не вижу орков. Но я слышу крики, вырывающиеся из их глоток, когда они видят мою победу. Я скоро вернусь к ним. Но тут у меня появляется мысль.

Как я вернусь в мир?

Я помню, что было, когда я лежал с разбитым черепом. Я знал, что вы мне не поможете, пока я сам себе не помогу. Так было всегда. Я вытаскивал себя, и вы делали меня сильнее. Но я не могу вытащить себя из смерти. Если вы желаете, чтобы я вернулся, но я и есть инструмент вашей воли, как это решить? И что случится, пока меня не будет? Усиливаются сомнения. Они будто грозовые облака в тускнеющем свете; снова раздает гром. Но в этот раз вас в нем ясно слышно.

Я щурюсь на то, что еще вижу в мире. Там Нашедший-Пули-Которые-Не-Терял, все еще со мной после всех этих лет. Он пилит врага на куски своей огромной цепной чоппой. Он ревет мое имя. Как и должно быть. Но еще рядом есть Сназдакка, бывший вождь Плахих Лун на Урке. Он приглядывается к Смерточерепам, уже высчитывая шансы захватить власть, когда я умер.

Я провел всю жизнь, сколачивая их вместе, чтобы они сражались в одном направлении. Без моей воли, подкрепляющей это, они точно вцепятся друг в