Наши бабки на графских грядках - Елена Северная

– Налей мне настоечки моей!

– Мадам, – шипела кухарка, – сейчас полдень! Какая настоечка?

– Ой, ну ладно! – болезненно скривилась бабуля. – Покроши туди варёной картопли и цибули зелёного!

– Нет, уж, – отрезала Лейла. – Господин граф запретил давать вам спиртное. Лучше вот, – она выставила на стол банку с солёными огурцами. – Пейте. Авось, поможет.

– Мне сейчас только топор поможет, – буркнула баба Таня. Однако, банку открыла и сделала пару глотков. – М-м-м-м! Какой вкус! – она облизнулась и припала к банке с новыми силами. – Какое послевкусие! – изрекла бабуля, передавая эстафету бабе Нюсе.

– Солёны, али мочёны? – поинтересовалась та.

– Солёные с лимончиком, – известила кухарка, и, убедившись, что «зелье» пришлось по вкусу, вернулась к своим делам.

А тут я с каплями. Под удивлёнными взглядами взяла три чашки, налила в них воды и с видом заговорщика накапала из бутылька.

– Це шо?

Прохладная жидкость приятно пахла мятой и ещё чем-то. Попав внутрь, она принялась восстанавливать мой возмущённый и обиженный организм.

– Кла-а-ас, – выдохнула я и придвинула кружки к бабушкам. – Пейте! А мне уже нормально. Я пошла.

Через час, под руководством леди Леонсии, грядка для первой экспериментальной посевной была размечена. За это время я выслушала отчёт Карлуши о сегодняшнем завтраке, на котором, ожидаемо, присутствовали только виконты и граф. По его словам, Вероника чуть из платья не выпрыгивала, стараясь продемонстрировать все свои прелести. Вот за описанием этих самых прелестей нас и застала баба Нюся.

– Було б шо показывати. И подержаться нема за шо. Два прыщика нияк не пидходют под достопримечательности. У мене в молодости и то поболе на лбу выскакивали. А шо ты тут, унуча, робишь?

– Мадам! – склонился в изящном поклоне Карлуша. – Вы вчера были великолепны! Так зажигать не мог даже я!

Дух так старался показаться элегантным, так заковыристо выписывал ногами кренделя, что совсем забыл о своём наряде. То бишь – плащике на голое тело. А плащик-то и распахнулся…

– Ну-ну, – хмыкнула баба Нюся, оценив увиденное, – куда вже тобе, хворому, с таким фитильком-то.

– Это даже не фитилёк, а так, фитюлька! – озвучила свой вердикт внешнему виду мужской гордости духа баба Таня.

Карлуша стал пунцовым и судорожно запахнул плащ.

– Я не хворый! Я очень даже здоровый!

– А ежели здоровый, то чё стоишь с порожними руками, коли девка молода з лопатою? – наступала бабуля на духа. Тот попятился, беспомощно оглянулся в поисках защиты от леди Леонсии, – но призрак вовремя исчез, – побледнел и растворился в воздухе.

– Белая горячка, – резюмировала баба Нюся. – Всэ. Боле ни грамма в рот не возьму.

– Белая горячка сразу ко всем с одинаковыми глюками не приходит, – задумчиво возразила баба Таня и вперила свой взгляд в мою унылую персону. – Дарника, ты ничего не хочешь объяснить?

Пришлось объяснять. Думала, бабули начнут хвататься за сердце, когда я рассказала им о призраках, о литропусе, но они схватились за лопаты, которые предусмотрительно захватил Пашка, и со словами «Чего же мы стоим? Это ж какая прибыль будет, если всё выгорит!» рванули лопатить землю. Каждой из нас досталось по одному рядку.

Через полчаса я поняла, почему дядя Ваня – бабулин сын, – называет бабу Нюсю вечным двигателем. Мы с бабой Таней только до середины грядки докорячились, а баба Нюся уже вскопала свой рядок и культиватором неслась уже по нашим. Ещё через полчаса грядка была готова.

– И что я вам скажу, прекрасные дамы, – ехидно раздалось за нашими спинами. – Лучшее лекарство от похмелья это физический труд!

Мы втроём подпрыгнули от неожиданности. Каждая в меру своей трудотренированности. Ага. Я только вздрогнула, баба Таня слегка покачнулась, скрипнув чем-то внутри, зато баба Нюся подскочила упругим мячиком.

– Ох, ты ж, шлында долговязая! – выдала она ещё в воздухе. – Чего припёрся?

Перед нами стоял граф, собственной сиятельной персоной, а сзади него скалился Игоран.

Мда. Выбрали нехоженое местечко. Сохранили тайну.

– Да вот, решил посмотреть, куда это мои гостьи после вчерашнего так поспешно удалились из замка, – в фиолетовых глазах плясали смешинки.

И что теперь? Посвящать местных в таинство возрождения литропуса не хотелось от слова совсем. И не потому, что не уверена в сохранности тайны, наоборот – думаю, Тамир приложит все усилия, чтобы слух о наших экспериментальных грядках не вышел за границы поместья. Просто всем магам и зельеварам известно – литропус не терпит абсолютно никакого вмешательства в «свою жизнь», в этом мире он встречался только в дикой среде: в труднодоступных гористых местностях или лесостепях. А мы собирались его культивировать в пойме реки. И надежда на успех была мизерной. А вдруг не получиться? Очень не хотелось сверкать своей неудачей.

Мой мозг судорожно искал выход, и не находил. Положение спасла баба Нюся. Заговорщичецки подмигнув нам одним глазом и не моргнув другим, она выдала:

– Це грядка для нарциссона. У нас семачки евонные е. Будемо бурульки ростить, а потим – цибульки.

Из глаз графа исчезло насмешливое выражение, зато появилось озадаченное.

– Зачем вам луковицы нарциссона?

– Це ж самое лучшее средство при мужской непроможности!

Степень сиятельной озадаченности выросла до предела.

– В смысле?

– Ну як же ж? У нашем мире цибулиньки дроблют, и мужчины пьют сок, якщо завести наследника проблема. А, якщо зйисти потовчённы семена с парным молоком, то даже старый дид може всю ночь ублажать молоду жену, ну, або, якщо вообще у мужика на пившестого, то тут сразу всё полечится и поднимется на полудень, – ой, прости сынку, до тебе це не видносится. Ты у нас ого-го!

– Мадам Анна! – зашипел граф, покрываясь красными пятнами. – Постеснялись бы в присутствии внучки про такое говорить!

– А шо такое? – пожала плечами бабуля. – Она вже доросла, нехай приобщается до интимного жития и не витае в облаках, будто вси мужики сильны в постели.

Сзади странно похрюкивала баба Таня. И я её понимала. Такую околесицу, что несла другая моя бабуля, без ржача слушать трудно. Но мы кремень! Мы крепились!

Тем временем граф взял себя в руки и процедил:

– Если это и в нашем мире будет так же действовать, то вам надо выставить тут охрану, а то рискуете одним прекрасным утром обнаружить пустую землю