Сдвинутый мир: Откуда взялись квадроберы - Галина Дубовицкая

Кошара, выслушав историю гостей, предложила отвезти их на пескоходах в ближайший город. Ближайшим он был весьма условно — три дня пути. Пушок даже радостно взвизгнул: мать нечасто возила его так далеко.

В дорогу отправились ещё затемно. Кошки надели на пескоходов нехитрую упряжь. Служила она больше для перевозки грузов, поэтому никакого седла людям не предложили. Однако в мягкой шерсти, окутанной паутиной кожаных ремней, получилось вполне удобно устроиться. Сами кошки не использовали уздечки, а управляли животными, запуская им в шерсть свои тонкие когти. Пескоходы настолько привыкли, что их кожи никогда ничего не касается, что чутко реагировали даже на слабые уколы.

Для трёхдневного перехода хозяева дома собрали немало вещей: кожаные меха с водой, деревянные жерди и огромный кусок тончайшей шерстяной ткани. Марго заметила, что практически все вещи кошек были сделаны или из кожи, или из меха, или из шерсти. Видимо, материалы растительного происхождения были в этом мире роскошью. Также Кошара собрала большой мешок шкурок мелких животных. Их кошки, не имевшие никаких других ценностей, обменивали в городе на полезные вещи. Правда, стоимость шкурок была невысока.

— Как же вы тогда живёте? Неужели всё добываете и делаете сами? — спросила Марго.

— Иногда нам удаётся найти в пустыне драгоценные камни. Обычно очень мелкие, но их хватает на то, чтобы купить необходимое. А когда повезёт найти большой, то можем позволить себе пескохода, — рассказал Пушок, с гордостью окинув взглядом двух своих животных. — Пескоход — это очень дорого, а у нас их два. Значит, мы не очень бедные.

— Без них тяжело, — добавила Кошара. — Кошки могут бежать очень быстро, но недолго. Тем более по песку и под жарким солнцем. А расстояния у нас в пустыне такие, что оставшаяся без пескохода семья может остаться совсем одна и уже никогда не выйти к другим кошкам.

Она рассказала, что содержать их несложно — едят мало, им хватает катающейся по пустыне колючки, а её полно. Но если пескоход заболеет, то вылечить его удаётся не всегда. Поэтому лучше держать сразу двоих. Когда у них полгода назад умер один пескоход, Кошара с сыном потратили кучу времени и сил, чтобы найти в песках довольно крупный и очень красивый камень. Он был ярко-синего цвета с золотистыми прожилками. За него они смогли получить молодого и сильного пескохода, да ещё и новый полог — большой кусок тонкой шерстяной материи, который позволял спрятаться в пустыне от солнца.

Кроме разговоров, в долгой дороге заняться было нечем. Пескоходы мерно шагали бок о бок. На одном из них сидели неразделимые, как сиамские близнецы, Кошара и Пушок. На втором — Марго и Окс. Самым запоминающимся событием стал восход солнца, лучи которого постепенно окрасили пески сначала в красный, а затем в оранжевый цвет. Люди, до этого зябнувшие в холоде ночи, скинули с плеч шерстяной полог, которым их укрыла заботливая Кошара.

Чем выше поднималось солнце, тем сильнее менялась пустыня. Тёмная, холодная и загадочная ночью. Яркая, огненно-горящая, согревающая первыми лучами на рассвете. И огромная, просто бескрайняя, однотонно-жёлтая, сжигающая палящим жаром днём.

Когда тени от барханов стали короче, а солнце начало безжалостно жечь, Кошара сказала снова доставать полог. Путники растянули его над собой между двумя пескоходами, закрепив на небольших деревянных жердях. Стало понятно, что сложное переплетение кожаных ремней на спинах животных предусматривает массу вариантов их использования. Например, крепление этих палок.

Полог позволил продолжать путь даже тогда, когда солнце достигло зенита. В какой-то момент Кошара свернулась на спине пескохода в клубок и задремала. Управлять животным стал Пушок.

— Я просто знаю, где это, — объяснял он, как ориентируется в пустыне. — Помню, где находится каждое место, в котором я когда-то был. С тех пор как Мяма первый раз меня привезла в город, я всегда чувствую, в какой стороне он находится. И если пескоход случайно собьётся с пути, то сразу поверну его в нужную сторону. А второй просто идёт рядом. Он знает, что лучше быть вместе. Мы с Мямой в дороге всегда спим по очереди, чтобы не тратить время на остановки.

Несмотря на то, что устроиться на спине зверя удалось довольно неплохо, спать тут Марго, пожалуй, бы не рискнула. Она с лёгкой завистью бросила взгляд на кошку, которая практически слилась с шерстью пескохода. Так распластаться Марго, конечно, не умела. А ещё она неожиданно поняла, что речь кошек совсем перестала казаться ей странной. Поначалу ей приходилось напрягаться, вслушиваясь в их тягучие, мурчащие слова. Но потом привыкла, и теперь выделялось только ласковое «Мяма».

Днём путники ничего не ели, иногда пили воду. Пить часто Кошара запретила. Во-первых, чем больше пьёшь, тем больше потеешь, — сказала она. Во-вторых, запас не так уж и велик, а следующий оазис неблизко. А в-третьих, вода хранилась на пескоходе кошек, и каждый раз её приходилось просить.

Перед выездом доели остатки вчерашнего мяса. С собой брать было нельзя — оно бы на жаре быстро испортилось. Обычно кошки коптили мясо заранее, но сейчас не было времени. Поэтому следующая еда ожидалась только вечером. На жаре никто не охотится. Да и не на кого — всё живое старалось спрятаться от нещадно палящего солнца.

Марго всё же удалось улечься на спине пескохода, запутав руки и ноги в кожаных ремнях. Надо было отдать должное — огромные размеры животных позволяли удобно путешествовать на них вдвоём. Рассматривая цветастый полог под мерные шаги, Марго задумалась о том, как быстро и внезапно жизнь изменилась. Ничто никогда не готовило её к путешествию через пустыню в компании двух гигантских разумных кошек и средневекового парня, у которого даже не было обуви.

«Интересно, какого Оксу ходить по этому раскалённому песку?» — подумала она, глядя на его грязные босые ноги.

Самой Марго не доводилось особо бегать босиком. Она выросла в детском доме, где было мало любви и заботы, зато всегда достаточно одежды и обуви. Государство одевало сирот не по последнему писку моды, конечно, но недостатка в вещах никогда не было. Более того, дети даже не берегли их — не было родителей, которые могли рассказать о том, что на покупку вещей нужны деньги. У государства всегда была возможность выдать новые кроссовки или штаны. Страшные, но целые.

Марго получила образование делопроизводителя — сотрудники детского дома ориентировали воспитанников на простые, доступные им и всегда востребованные специальности. Молодая, неглупая девушка, умеющая