Граница темноты - Сабино Кабеса

– «Некромант», – произнесла она немного дрожащим голосом. Ее грела мысль, что на другом корабле ее голос будет искажен, так что никто не заметит ее волнения. – С вами говорит «Банши», судно… Федерации. Мы получили ваши сигналы. Мы понимаем, что вы в трудном положении. Вы можете предоставить больше данных? С экипажем все в порядке? Назовите себя. Капитан вашего судна майор Красная?

Воцарилась тишина.

На панели передатчика мигала лампочка ожидания ответа. Риомар подалась вперед и протянула руку, но Флоренс остановила ее.

– Подождите, Риомар. Не забывайте об искажении времени. Одна их секунда соответствует нашему часу или больше. Подождем.

– Это очень странно, капитан, – ответила сержант. – Никакого искажения не бывает, когда мы общаемся с кораблями, находящимися вблизи пульсаров.

– Потому что мы не используем радиоволны, Риомар. Вы еще очень молоды. До изобретения гиперволн и ансиблей это был единственно возможный способ связи. Ансибли не испытывают влияния гравитации, только если находятся в непосредственной близости от сверхмассивных объектов. Но для них, – капитан показала на передатчик, – этой технологии еще не существует. Надо набраться терпения.

Она обвела взглядом остальных.

– А пока мы терпеливо ждем, – сказала она с иронией в голосе, – можно вернуться к своим обычным обязанностям. У нас полно дел и помимо этой неожиданной проблемы. Мне ведь не надо напоминать вам, что мы картографическое судно? Так давайте займемся картографией. Найдите ближайшие космические тела и проанализируйте, какое влияние Божьего ока испытывают звездные системы этого сектора. Я останусь с сержантом Риомар.

Все вернулись к своим обычным делам, периодически бросая внимательные взгляды в сторону Риомар. Флоренс села рядом с Душесс, которая, как и сержант Ливитт, чувствовала себя неловко в присутствии капитана. Они с Ливитт были самыми молодыми членами экипажа и до сих пор немного ощущали себя курсантами, робеющими при высших чинах. Со временем это проходит, но пока Риомар заметно нервничала. Она откашлялась, и Флоренс улыбнулась ей половиной рта:

– Не волнуйтесь, Риомар. Мы, капитаны, обычно не кусаемся. Я тоже была молодой и застенчивой.

– Застенчивой? Вы, капитан? Даже не могу себе представить…

– Именно так. Мой первый опыт на настоящем корабле, когда я проходила практику штурманом, был ужасен. Я наделала кучу ошибок. В анализе данных, в общении с командованием, даже в столовой с пищевым синтезатором. Первого помощника я назвала «ваше превосходительство».

– Ваше превосходительство? – Риомар нахмурилась, но было видно, что она немного успокоилась. – Так ведь не обращаются к офицерам Флота…

– Разумеется, нет. Это обращение к федеральному сенатору или президенту. Моя мать была сенатором на Гармонии III. И дома мы говорили ей «ваше превосходительство», когда она сердилась. Мой отец был административным секретарем местного правительства, и он очень часто ее так называл. «Ваше превосходительство то, ваше превосходительство это»…

– Похоже, ваша мама часто сердилась…

Детские воспоминания заставили Флоренс улыбнуться, в этот момент никто не заметил бы паралич ее лица. Она сохранила очень хорошие воспоминания о своих родителях.

– Довольно часто. Но всегда по делу. И вот я обратилась к первому помощнику так же, как к матери.

– Ему это не понравилось, капитан?

Флоренс покачала головой.

– Нет. У него характер был лучше, чем у моей мамы. В общем…

– Говорит мичман Серенсен, офицер связи федерального судна «Некромант». «Банши», вы меня слышите? Мы вас не знаем. Мы не знали, что у Федерации появились новые корабли. Мы рады получить ваш сигнал…

Все члены команды вскочили со своих мест и столпились у передатчика. На мгновение радиопомехи заглушили электронный голос мичмана Серенсена.

Бэзил Серенсен, один из Веселой Семерки! Даже этот металлический искаженный голос, который они слышали, не оставлял места сомнениям. Это действительно был он. Был ли это парадокс или нет, возможно это было или невозможно, но космический корабль, который они видели на Горизонте событий рядом с Божьим оком, – «Некромант». Все задержали дыхание.

– …оказались в ловушке. Мы не можем из нее выйти, у нашего двигателя недостаточно мощности для пространственного прыжка. Мы стабильно движемся по орбите. У нас достаточно энергии, особенно на таком расстоянии от черной дыры. С этим проблем нет. Из-за аварии был поврежден компьютерный модуль. Гравитационные турбины невозможно выровнять для прыжка. Мы ищем выход, но требуется время. «Банши», вы нас слышите? Повторяю, не приближайтесь, это опасно…

Сигнал снова пропал, послышались помехи и посторонние шумы.

– …мы это осознаем. Мы понимаем… ваш корабль для нас незнаком. Физика полей Борромео допускает…

Помехи. И снова помехи.

В рубке царила полнейшая тишина. Все замерли с почти религиозным благоговением.

– …деформация из-за гравитации. Это единственный вариант. Пожалуйста, скажите…

Снова тишина, но в этот раз вызванная не помехами. Говоривший намеренно сделал паузу.

– В каком году вы живете? Вернее сказать, в каком веке?

Флоренс обвела взглядом свою команду. Затем наклонилась над передатчиком и нажала клавишу для ответа.

– Говорит капитан Скиапарелли, – медленно произнесла она. – Для нас большая честь говорить с вами, мичман. Нет смысла скрывать это. Мы живем в 2560 году. Разница с вашим временем составляет триста сорок пять лет. Все немного… изменилось.

Флоренс откинулась назад. Несмотря на то что она знала, что ответ придется ждать не меньше часа, она немного помолчала, как будто могла услышать его прямо сейчас. Затем она вздохнула и повернулась к своей команде.

– Отлично, – сказала она. – Они все знают. Меня это не удивляет. Наоборот, было бы удивительно, если бы они не догадались. Это подготовленные и очень хорошо образованные люди. Мужественные и решительные. Я уверена, что они уже разобрались, что произошло.

Никто не проронил ни слова. Да и что тут можно было сказать?

Если мы спустимся на более низкую орбиту и приблизимся к ним, чтобы попытаться их вытащить, мы тоже окажемся в ловушке временного искажения, где время замедлится относительно нашего. Относительно нашего на этой орбите. Если мы этого не сделаем, они не выберутся. А если они не выберутся, то не вернутся в свое время, не совершат того, что совершили, в общем… Так, Мендес…

Флоренс указала на него пальцем. Мендес кивнул, понимая, что она собиралась сказать.

– Мы имеем дело с пространственно-временным парадоксом. Не знаю, надо ли нам что-то предпринимать, но нам точно надо хорошо подумать. Что будем делать?

– Дело в том, что они вернулись, капитан, – ответил старший помощник. – Мы знаем, что они это сделали, так что какое-то решение определенно нашлось. Прошлое нельзя изменить, по крайней мере, так утверждает физика. Поэтому получается, что мы сыграли какую-то роль в их прошлом. Это замкнутый круг…

– Именно так, Мендес. Кажется, что