Звезда Ариадны. Надежда на Земле и в небе - Коллектив авторов
Рядом расположился корабль в два раза меньше и на сотню лет моложе. Он передавал в эфир сообщение: «Говорит вольнопроходец Марк Голвин. Я считаю себя последователем Мельбурна Клинга, хотя мы и никогда не встречались… хм, до того… Его оптимизм и великодушие с детства очаровали меня. Долгое время я шёл по его следу, чтобы прикоснуться к тем же мирам. И вот! Здесь и сейчас… Мельбурн Клинг жив! Он находится в стазисе. Я не осмелился его будить – мне нечем ему помочь. У него не получилось улететь. Не получилось и у меня. Облачный покров представляется непреодолимым. Надеюсь, в будущем сюда прибудут люди, которые смогут помочь нам. А пока я разделяю судьбу учителя…»
Следующий корабль выглядел современным, в ярко-красной обшивке. Исходящее от него видеосообщение показывало уверенного вида девушку, легендарного фримайнера, Каталину Арчдейл – она прилетела на планету в поисках неонефти и так же, как и другие, не смогла преодолеть рубеж в пять тысяч метров, к тому же получила повреждения. Она также заявляла о своём погружении в стазис.
Герман уже давно едва дышал, у него пересохло во рту, но он не замечал этого.
«Эвентус» приближался к четвёртому силуэту. За рассеянным светом габаритных огней быстро вырастало тёмное пятно – спустя миг оно превратилось в корпус звездолёта с очертаниями такими же, как и у раскачивающейся на пружинке игрушечной копии!
Корабль тоже передавал видеосообщение.
Дрожь, клетку за клеткой, пронзила весь организм! Будто снова непрерывный прыжок! Бесконечный туннель, проносясь мимо бликами, сдавливал со всех сторон, сужая восприятие картинки до небольшого проёма впереди.
Круглое доброжелательное лицо – будто из детства.
«Это „Беллинсгаузен“, говорит его капитан Харитон Феникс. Нахожусь на планете Эф-Е-Три-Семь. Я нашёл её по некоторым историческим документам и исследованиям, но в большей степени по собственному чутью. И нельзя сказать, что в этот раз оно меня подвело… ха! но и сказать обратное было бы преувеличением. Планета великолепная с точки зрения добычи: запасы неонефти перекрывают все известные мне вместе взятые! Однако покинуть эту планету – серьёзная проблема. На высоте облачного покрова наблюдается гравитационная аномалия неизвестного мне происхождения, преодолеть которую удаётся только в одну сторону – очевидно, в какую. Я пытался найти какое-то окно в аномалии – ничего не вышло. Но так я наткнулся на стоянку величайших людей! О них нам рассказывали в школах. И теперь я приятно обескуражен тем, что могу твёрдо заявить: это живые легенды! Не совсем, конечно… потому как находятся в стазисе».
Мышцы лица и шеи Германа напрягались в такт звучащим словам.
Харитон с грустной иронией продолжал:
«Только представьте: три славных вольнопроходца из разных поколений встретились в едином месте на краю космоса! Планета приманивает достойных… Принимаю за честь находиться рядом с такими людьми и разделить их стазисное состояние! К сожалению, в сложившихся обстоятельствах нельзя дать бой этим обстоятельствам. Верю, когда-нибудь прибудет новый достойный посетитель, который сможет всех нас вызволить».
Туннель гиперперехода сжался в единую точку и тут же взорвался ярчайшей вспышкой!
Герман дрожал всем телом. Неужели всё? Когда такие люди ничего не смогли, неужели он сможет? Он покосился в тыльную часть кабины… Нет! Там по-прежнему был роскошный кухонный модуль.
Он беззвучно закричал, рухнул головой на консоль и закрылся сверху руками, содрогаясь часто и тяжело.
Потом всё тише и медленнее…
Затем Герман поднялся.
Слёзы растворили чернила на исписанных листах. Одним движением он сбросил их с консоли и включил запись.
«Робби, это моё последнее голосовое сообщение. При связи отсюда теряется до девяноста процентов квантов. Поэтому времени на что-то большее нет.
Эф-Е-Три-Семь очень опасна. Здесь, кроме Джонни, я обнаружил один разбившийся корабль и четверых вольнопроходцев, пропавших без вести в разные времена. Это Мельбурн Клинг, Марк Голвин, Каталина Арчдейл и Харитон Феникс. Все они погрузили себя в длительный стазис. Никто не смог преодолеть гравитационную аномалию и улететь с планеты. Никто из них также не смог послать в космос радиосигналы: аномалия поглощает их или искажает до неузнаваемости. Только Джонни удалось собрать из своих добывающих установок мощный передатчик, сигнал от которого я регистрировал в искажённом виде на орбите. Это даёт надежду, что аномалию всё-таки возможно преодолеть…
У меня нет стазисной капсулы. Возможно, Робби, у тебя получится спустить сюда одну в автоматическом режиме. А может быть, и новый заряженный коммуникатор. Запасов провизии мне хватит на полгода. Попробую растянуть на год. Это время я планирую посвятить изучению аномалии и составить детальную карту гравитационных возмущений.
На этой планете я первый, у кого есть квантовая связь. Предостерегаю всех не пытаться приземлиться. Те, кто осмелится, знайте, на что идёте. Призываю всё научное сообщество и всех вольнопроходцев к изучению аномалии. За ней скрывается большая награда: эта планета обладает огромными запасами неонефти. Большими, чем мы все когда-либо видели.
Наверное, такова судьба этого сокровища, Робби: принадлежать всему человечеству, а не одним нам или кому-то ещё…»
Герман остановил запись. Экран коммуникатора спрашивал: «Продолжительность – 1 минута 29 секунд. Отправить?» Герман подтвердил и через пару секунд увидел: «Сообщение отправлено. Доступно – 31 секунда аудиосвязи. Потери при отправке – 87 %». Ещё через несколько секунд пришло уведомление: «Сообщение прочитано».
Герман откинулся на спинку кресла и сильно зажмурил глаза.
Он сидел так, пока не услышал короткую приветливую мелодию. Он запустил входящее и услышал голос Робби: «Герман, всё понял! Всё сделаю! Держ…»
Связь оборвалась.
Коммуникатор сообщал: «Пополните запас квантов».
Герман улыбнулся и кивнул. Насвистывая только что услышанный мотив, он плавно поднимал «Эвентус», пока туман не рассеялся, открыв взору лиловое, мерно озаряемое молниями небо – а ведь красивая планета!
Впереди ждало много дел, исполненных надежды.
Вольнопроходец посмотрел за горизонт, пристегнулся и дал тяги двигателям.
Ася Филатова
Темпус-Леора
Я лечу, и на меня глядят
Воспалённые зрачки планет,
Слышу ласковое пенье звёзд, -
Светел голос неземных светил…
Только в мире нет любви
Сильнее земной,
И здесь, во Вселенной,
Меня окрыляет
Твоя нежность…
Н. Н. Добронравов
– Скажи, что навсегда, – то ли серьёзно, то
