Звезда Ариадны. Надежда на Земле и в небе - Коллектив авторов

Цифры альтиметра проворно уменьшались – как вдруг на отметке пяти тысяч метров застопорились. От невольного замедления корабль издал затяжной металлический утробный вой. Пружинка «Беллинсгаузена» сжалась до предела. Тело пилота с силой надавило на ремни и сразу упало назад в кресло – корабль рывком бросило вниз!

Шкала альтиметра закружилась с бешеной скоростью.

Слой облаков рассеялся, показалась чёрная, с прожилками оранжевой люминесцирующей жижи, твердь, которая неумолимо и стремительно приближалась. Герман, стиснув рукоятку штурвала, изо всех сил тянул её на себя. Корабль мало-помалу выравнивался, но шанса успеть до того, как планета разобьёт его в щепки, не было!

Пятьсот метров до поверхности…

Герман через силу дотянулся до красной кнопки, накрытой защитным кожухом, открыл её и нажал. Система экстренного выравнивания пару секунд анализировала обстановку, устанавливая необходимый вектор тормозным ракетам, выскользнувшим по периметру корпуса, и… выстрелила! Ракеты несколькими залпами ударили в землю, своим ускорением погасив скорость падения.

«Эвентус» завис в нескольких метрах над вздыбленной землёй, окутанный дымом и градом ярких капель вперемешку с грунтом.

– Фу-у-ух! – выдохнул Герман. – Это было на грани.

Он сверился с приборами. Скачок скорости был зафиксирован, но его причину автоматика не смогла оперативно определить, отмахнувшись надписью: «Требуется детальный анализ». Вместе с тем все системы корабля функционировали нормально.

Пилот не сразу обратил внимание, что без остановки свиристел радар, улавливая чёткие сигналы с сигнатурой: «Джонни Каспер». Всё-таки здесь! Лицо Германа потеряло всякое выражение. Он выключил надоедливый прибор и погрузился в тишину.

Всего нескольких секунд, чтобы собраться. Плотно зажмурить глаза – на пару глубоких вздохов, достаточных, чтобы отбросить всё прошлое, – и, открыв их вновь, действовать без промедления – решительно и точно.

Геологический анализатор отыскал несколько ближайших ярко-оранжевых точек с наибольшим индексом – попадались отдельные с цифрами «7.3». Герман направил «Эвентус» к одной из них, а сам выскочил в грузовой отсек.

Там он перевёл добывающую установку в режим первой готовности – её глянцевые панели приоткрылись сильнее, гул внутренних механизмов повысил тон и набрался громкости, снизу выскользнули четыре двигателя, с рёвом продув сопла.

В это время движение корабля замедлилось – указанная точка была достигнута, а на экране установки появились полученные данные о рельефе, и её индикатор засветился зелёным.

– Ну давай, дорогуша, задай жару! – Герман хлопнул по белому корпусу. DEAR-7M довольно пискнула в ответ. Вокруг неё выросли прозрачные герметичные перегородки, а под ней открылись створки люка. Бурлящая поверхность планеты озарила грузовой отсек тёплым светом.

Разом отщёлкнулись крепления, бросив установку в свободное падение, – всего несколько метров, и она, зашипев соплами, сперва упруго зависла, а потом стала деловито маневрировать. Она просканировала местность лазерами и гибкими щупами в поисках прочного основания. Когда оно было найдено, четыре гарпунных опоры выстрелили в землю, DEAR-7M осела на них, зафиксировалась и перешла к бурению.

Вернувшись в кабину, Герман дождался, когда установка наконец сообщила о первых граммах неонефти в резервуаре.

– Отлично! – воскликнул он. – Пора ставить буй!

«Эвентус» загудел и повернулся почти вертикально вверх. От стремительного набора высоты заскрежетали и затряслись конструкции, пилота вдавило в кресло. Пятьсот метров… Тысяча… С ростом цифр вибрации уменьшались. Две тысячи… Три… На отметке пяти тысяч метров, на границе облачного покрова, двигатели вздрогнули и оглушительно взревели от избыточной нагрузки! Корабль бросило назад к земле. Изображение в окне хаотично вращалось. Напористым писком система пилотирования сообщала о потере управления. Преодолевая перегрузки, Герман дотянулся до кнопки экстренного выравнивания – через несколько мгновений корабль застыл на высоте пятисот метров.

– Да что же это… – выдохнув, недоумённо буркнул пилот и осмотрел системы. Всё было в норме, двигатель быстро остывал, безучастно горела уже знакомая надпись: «Требуется детальный анализ».

Растерев ладони, хмыкнув, Герман взялся разгонять «Эвентус» – в этот раз под небольшим углом к горизонту. Около пяти тысяч метров руки сами сжали штурвал крепче. Корабль опять отбросило вниз, но благодаря пологой траектории пилоту удалось удержать его под контролем самостоятельно.

Вольнопроходец поднялся с кресла и навис над консолью. Он посмотрел на небо. Густые облака монотонно кружились между спиралями неторопливых вихрей, изредка озаряясь вспышками электрических разрядов. Не было видно ни единого прогала, ни единой звезды.

Зашуршал данными активированный комплексный анализатор. Спустя минуту схематическое изображение корабля обволокли слои разноцветной информации – они демонстрировали различные свойства пространства в небольшом радиусе вокруг. Показатели всех полей и излучений оставались в допустимых пределах – кроме гравитационного воздействия, где наблюдались небольшие отклонения.

Герман вернулся к пилотированию и, следя за анализатором, с осторожностью увеличивал тягу. С ростом высоты «Эвентус» всё чаще сотрясался – единовременно с импульсами гравитационных возмущений. Ближе к облачному покрову сотрясения корабля вошли в какой-то повторяемый ритм, шкала альтиметра задрожала на месте, и двигатели загудели громче. Показатели гравитационного воздействия стали зашкаливать. Герман снизил высоту. Это помогло снять излишнюю нагрузку и успокоить значения анализатора. Корабль медленно поплыл вперёд в непосредственной близости от облаков. Сколько бы он ни летел, возмущения оставались на грани шкалы измерения.

Герман развернул антенны вверх. Сквозь атмосферу не поступало никаких радиоволн, даже от двойного пульсара! Только белый шум. Вольнопроходец удручённо потрепал волосы и сделал вызов другу.

– Ну что, Герман, начал добычу? – Жизнерадостное лицо возникло на экране.

– Д-да… Начал, но…

– Странновато ты радуешься!

– Есть проблема… Я пока не могу выйти на орбиту.

– Что стряслось?

– Не знаю… Какие-то сильные гравитационные возмущения на высоте пяти тысяч метров. Тут сильный облачный слой. То ли он формирует гравитацию, то ли она его.

– Возмущения именно гравитационные?

– Да. Остальные поля и излучения в норме, а эти прямо зашкаливают!

– Интересно… никогда не видел на гравитационном анализаторе зашкаливающих значений. – Робби почесал бороду. – Однако природа гравитации до сих пор остаётся в большой степени загадкой. Оставь эту аномалию учёным.

– Я бы рад, – вздохнул Герман, – но эта аномалия не даёт мне взлететь.

– Это как?

– Как будто двигателям не хватает мощности, чтобы проскочить. Не получается развить нужную скорость. При наборе высоты я упираюсь в аномалию. Она выталкивает меня назад к планете. При этом корабль, насколько я вижу, не испытывает повреждений. Ну, может, только двигатели перегреваются.

– Подожди! Ты не можешь преодолеть определённую высоту?

– Выглядит именно так.

– Но на планету ты же каким-то образом через эту высоту попал?

– Да… Может, скорость была выше, не знаю… Точно туннельный эффект, только на макроуровне… Может, попал в какой-то прогал в аномалии. Только вот…