Звезда Ариадны. Надежда на Земле и в небе - Коллектив авторов

Змеёныш вздохнул, и Майки понял почему – ничего не случилось, на Идиллии по-прежнему дули ледяные ветра.

Майки тоже просил Звезду. Дважды. В первый раз, когда был совсем маленьким – чтобы она вернула ему маму. Тётка Гудрун, у которой он жил, совсем его не любила и, если бы не людская молва, давно бы избавилась от мальчика. Звезда в тот день была особенно яркой, Майки умолял её, плакал. Однажды ему показалось, что она его услышала – ведь она мигнула сильнее обычного. Майки ждал долго, но всё оставалось по-прежнему. Потом, став старше, он начал мечтать о путешествиях. Его завораживали картинки, которые приносила Звезда. Старик Винки рассказывал, что, когда Звезда исчезает с неба, она путешествует по другим мирам. А потом, нагулявшись вволю, вновь прилетает на Идиллию рассказать о том, что увидела. Как же Майки хотелось полететь вместе с ней! Он просил Звезду, чтобы она взяла его с собой, но та пока не выполнила просьбу. Наверное, почему-то не могла.

– Смотри! Смотри!

Цепкая ручонка Змеёныша вцепилась в плечо Майки.

– У Звезды есть Звёздочка!

Сверкающая точка на небе раздвоилась, и меньшая из частей устремилась вниз.

«Может, наконец-то Звезда услышала просьбу и послала за мной?» – подумал Майки.

Он вскочил на ноги.

– Бежим!

– А тени? Они ведь скоро выйдут на охоту… – Змеёныш опасливо взглянул на друга.

– Успеем! Если трусишь, я пойду один.

– И вовсе я не трушу, – насупился Змеёныш.

Мальчики быстро спустились на землю и бросились навстречу падающему серебристому осколку.

* * *

– Пора. Проснись.

Пробуждение было плавным, ласковым. Из зеленоватого свечения выступила высокая фигура в свободном белом одеянии. На узкое лицо с нежной, едва уловимой улыбкой падал мягкий золотистый свет. Во внутреннем мире Мать всегда выглядела похожей на Создателей – то же удлинённое лицо с раскосыми, уходящими к вискам глазами, та же гибкая, вытянутая фигура в белом саване. Единожды придав ей такой образ, Затейница больше не меняла его.

Лицо Матери было спокойным, но Затейница ощущала её волнение, грусть и надежду. Впереди ещё одна попытка. Сколько их уже было? Бесчисленное множество. Но ни одна не увенчалась успехом. Эта попытка станет последней. Если их не услышат и на этот раз, всё будет кончено. Но, может, именно сейчас им повезёт.

Затейница слегка раскрылась навстречу Матери, которая уже протягивала к ней руки. Мягко угнездилась в тёплых ладонях, глядя, как к ней наклоняется лицо с огромными раскосыми глазами. Тёплое дыхание Матери вдохнуло в неё силы, омыло энергией. Этот ритуал Затейница придумала сама, подсмотрела у людей. Она не знала, используют ли другие средства визуализации, создают ли свои внутренние миры – между собой они никогда не говорили об этом. Да и вообще не говорили, только обменивались полезной информацией.

Раскрыв ладони, Мать выпустила Затейницу, и та переключила сенсоры на внешний мир.

Тьма. Как и всегда внутри Дома. Высокие своды, немыслимые конструкции, о назначении которых Затейница не имела представления. Зеленоватое мерцание вдалеке – там находятся чертоги Матери.

Волны тепла пульсировали в её теле, энергия переполняла Затейницу, гнала вверх, она чувствовала нетерпение и больше не могла оставаться в покое. Она была готова выполнить своё предназначение.

Обгоняя её, вверх устремились самые нетерпеливые. Промелькнули Смельчак и Шустрик. Пытаясь угнаться за ними, она проносилась сквозь тёмные отсеки, где мерцало едва заметное свечение приборов, показывая, что в Доме ещё теплится жизнь. Она поднималась выше и выше и, наконец, вырвалась на поверхность планеты. После сумрака внутренних залов дневной свет ослепил её.

Она не торопилась. Слегка раскачиваясь от порывов ветра, Затейница повисла в воздухе. Мимо неё, свернувшись в пульсирующие сгустки энергии, пронеслись Смельчак и Шустрик. Они рванули вверх, туда, где в свинцовом сумрачном небе яркой звездой мерцал вышедший из прокола корабль – их последний шанс. Умник на мгновение завис рядом с ней, но потом двинулся за остальными. Попытки установить контакт с жителями посёлка давно остались позади – те ничем не могли помочь, да и не хотели, они оказались неразумны. Страх и злоба – вот и весь ответ на призыв о помощи. Надежда оставалась только на корабли, изредка появляющиеся на орбите. К такому кораблю сейчас и устремились остальные. Но Затейница выбрала другую цель. Развернувшись в длинную светящуюся нить, она отправилась навстречу челноку, спускающемуся на планету.

* * *

Дюзы в последний раз выплюнули голубоватое пламя, и шаттл коснулся поверхности планеты.

Вблизи Идиллия уже не была похожа на размазанный по тарелке концентрат, скорее, на упаковку от него: скомканный, а затем кое-как расправленный лист бумаги противного серого цвета. Какие-то барханы, одинаковые, тоскливые, скучные, будто из слежавшегося цемента.

Павел огляделся. Космодром выглядел заброшенным. Сквозь плиты пробивался мох, местами торчала чахлая трава. У самого края лётного поля пристроились два древних планетолёта, просевшие, в подтёках ржавчины. Диспетчерская башня молчала, лишь автоматический маяк исправно подавал сигналы, но его и проектировали если не на тысячелетия, то на века. Вдалеке, почти потерявшись в наступающем вечернем сумраке, виднелся посёлок – приземистые бараки, серые, одинаковые, неуютные.

А вот и комитет по встрече. Двое пацанов во всю прыть неслись к космодрому. Полы больших, не по размеру курток путались в ногах, капюшоны то и дело спадали с давно не стриженных головёнок. Но чем ближе ребята оказывались к космодрому, тем медленнее становился их шаг. Не дойдя до шаттла пару десятков метров, они опасливо остановились.

Павел постарался выжать из себя приветливую улыбку.

– Не бойтесь, я курьер с почтового катера. – Он показал рукой на сияющую в небе звезду. – Я привожу вам почту. Но сейчас у катера сломался привод, я не могу уйти в следующий прокол, на следующую планету, мне нужна ваша помощь.

Ребятня молча таращилась на него со смесью любопытства, удивления и страха.

– Можете отвести меня к инженеру или технику?

И вновь молчание.

Не понимают интер-космо или проблема в чём-то другом? Как бы с ними объясниться… Павел покрутился на месте, соображая, что делать. Крякнул с досады и полез обратно в шаттл за испорченным переходником.

Когда он спустился на бетонные плиты космодрома, в компании местных стало на одного человека больше. Бородатый мужчина в мешковатой одежде, схватив за капюшон младшего из мальчишек, громко выговаривал ему. Павел с трудом узнал устаревший интер-космо.

– Марш домой, если не хочешь стать добычей теней! – закончил свою тираду бородач.

Павел сделал шаг к нему, но грязный, крючковатый палец упёрся в