Эхо Безмолвия - Никита Минаков
— Мы разберёмся, — твёрдо сказала она.
Её взгляд опустился на Корешка.
— Первым делом, — сказала она, — он будет похоронен с почестями. Мы найдём место, достойное его.
Ласточка грустно покачала головой.
— Лили… кто знает, что будет дальше с этой планетой? Я не хочу, чтобы его тело когда-нибудь осквернили. Ни Риггик, ни его проклятые фанатики.
Лили смотрела на неё несколько секунд, а потом тихо кивнула.
— Ты хочешь…
— Да.
— Но ведь…
— Так будет лучше.
Лили закрыла глаза и глубоко вдохнула.
— Значит, кремация.
На этот раз она не спорила.
Как только они пришли к этому решению, в комнату зашёл Артур.
Он внимательно посмотрел на тело Корешка, затем перевёл взгляд на Лили.
— На шаттле есть сжигательный отсек, — сказал он. — Он использовался для мусоросжигания. Но… мы сделаем это по-человечески. С почестями.
Лили резко вскинула голову.
— Корешок — не какой-то мусор, Артур.
Артур серьёзно посмотрел на неё.
— Я не это имел в виду, — спокойно ответил он. — Мы отправим его в открытый космос. Он растворится в пространстве Вселенной. Не останется ничего, что кто-то мог бы осквернить.
Лили напряглась.
Она не была готова прощаться, не таким образом.
Но потом взглянула на Ласточку.
На её измученные глаза, наполненные болью и страхом.
И она поняла, что Ласточка права.
— Ладно, — тихо сказала Лили. — Давайте сделаем это.
Ласточка глубоко вздохнула.
Она снова склонилась над Корешком и коснулась его лба.
— Я скажу тебе последнее «пока», — прошептала она. — И ты отправишься туда, где никто больше не сможет тебя тронуть.
Артур молча вышел.
Они начали подготовку к прощанию. Оно было тихим.
Ласточка долго сидела рядом с его телом, словно надеясь, что он всё-таки проснётся.
Но он не проснулся.
Артур принёс новую одежду — чёрный плащ с золотой вышивкой, найденный среди запасов шаттла.
— Ему бы понравилось, — глухо сказала Ласточка. — Он всегда хотел казаться важным.
Они аккуратно надели на него плащ, скрыв окровавленные одежды. Рикард принёс плотную белую ткань, в которую завернули его тело.
— Как дитя… — прошептала Лили, сжимая края ткани.
Рикард поднял его на руки и осторожно понёс в сжигательный отсек.
Шаги отдавались глухим эхом по металлическим стенам. Они шли молча. Каждый шаг словно врезался в их сердца гвоздём прощания. Когда дошли до отсека, Рикард аккуратно опустил его в капсулу.
Лили провела пальцами по его лицу. Ласточка, склонив голову, прошептала:
— Я думала, что в этот раз ты убежишь, Корешок. Как всегда.
Она вытерла слёзы и убрала руки.
Рикард закрыл люк.
На панели загорелся индикатор подготовки.
— Готовы? — спросил Артур.
Никто не ответил.
Тогда он нажал кнопку.
Крышка люка открылась.
Капсула резко ушла в вакуум, а через несколько секунд разлетелась на тысячи сияющих частиц.
Лили резко подняла голову, всматриваясь в чёрную бездну космоса.
Она искала его. Хотя бы тень, хотя бы отблеск… Но не увидела ничего. Только слабое свечение вдали на орбите.
— Вот и всё, — тихо сказала она. — Он ушёл.
Ласточка прикрыла глаза.
Рикард в последний раз взглянул в пустоту, затем развернулся и вышел первым.
За ним пошли остальные, все кроме Лили. Корешок стал частью Вселенной. И теперь он был свободен.
Лили долго не отходила от люка, её взгляд всё ещё был прикован к чёрному вакууму космоса.
Она не могла оторваться.
Где-то там, в бесконечной темноте, Корешок превратился в пыль межзвёздного ветра.
Она прижала ладонь к стеклу, словно надеясь, что он почувствует это прощание.
— Прощай, дружок… — прошептала она.
Вскоре она вернулась к остальным.
— Я видела свет.
Голос Лили прозвучал глухо, но уверенно.
Артур, стоящий рядом, нахмурился.
— Какой ещё свет?
Лили повернулась к нему.
— Когда частицы Корешка разлетелись, там… на орбите… что-то сверкнуло.
Артур пожал плечами.
— Может это был свет далекой звезды. Насколько я знаю, здесь на орбите нет ни спутников, ни станций, которые издавали бы такой свет.
Майк Гинштайн рассмеялся в голос.
— Заткните ему пасть, кто-нибудь, иначе это сделаю я. Раз и навсегда, — фыркнула Лили.
Рикард подошел к ученому. Послышался звук металлического протеза, и Гинштайн покорно облокотился спиной о стену.
— Так-то лучше, — проговорил детектив. — Все это кажется каким-то странным. Артур, нам нужно скорее вернуться на базу.
Артур кивнул. Он подошел к рычагу управления шаттлом и прибавил ход.
Лили закрыла глаза.
Перед её мысленным взором вспыхнула другая ночь, далёкая от этой, но такая же звёздная.
Она помнила прохладный ветер, несущий запах песка и пыли, тихий треск небольшого костра, над которым грелись две металлические кружки с чаем.
Она и Корешок.
Они сидели на высокой платформе в старом секторе Брагара, заброшенном районе Инглизы.
Оттуда был виден весь город, усеянный огнями и движущимися голограммами реклам.
А выше… тёмное небо, испещрённое звёздами.
— Как думаешь, Лили, есть ли там кто-то? — раздался тогда голос Корешка.
Она отхлебнула горячий чай и, не отрывая взгляда от далёких огоньков, пожала плечами.
— Ты про другие миры?
— Ну да… — Корешок задумчиво закрутил кружку в руках. — Может, там кто-то тоже смотрит на нас? Может, мы для них — просто светящаяся точка?
Лили улыбнулась.
— Ты, наверное, хочешь сказать, что если бы не вся эта война, мы бы уже исследовали всю галактику?
Корешок слабо усмехнулся.
— Да не. Я просто думаю… а вдруг где-то там тоже есть такие, как мы? Какие-то другие Корешки, другие Лили. Может, они даже сидят вот так же, пьют чай…
Он на мгновение замолчал, а потом добавил:
— Только они счастливее.
Лили подняла на него взгляд.
Он не шутил.
В его глазах, обычно полных осторожности и страха, сейчас было что-то другое.
Мечта.
Она перевела взгляд обратно на небо.
— Если бы ты мог выбрать, где родиться… ты бы выбрал что-то другое?
Корешок кивнул.
— Я бы родился там… где нет войны. Где не нужно прятаться.
Лили медленно вдохнула.
— Я бы тоже.
Они замолчали, наблюдая за звёздами, слушая ветер.
— Знаешь, Лили, однажды, когда это все закончится, я хочу оказаться среди этих звезд.
Она посмотрела в его глубокие, бездонные глаза. В них собрался весь свет звезд, на которые они смотрели.
— Ты не дождался конца этой войны, Корешок, но сейчас ты и правда среди звезд, — сказала Лили.
Воспоминания растворились со звуком двигателя.
Шаттл дрожал, проходя через атмосферу. В иллюминаторах вспыхивали огненные языки плазмы, но Лили не смотрела в окна.
Она сидела, плотно сжав руки на коленях, молчаливая и уставшая.
Рикард молча наблюдал за ней, прежде чем перевести взгляд на Ласточку.
Та так и не сказала ни слова с тех пор, как их друг навсегда остался
